Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

19 СТАТЬИ ИСТОРИЧЕСКІЯ. 20 номнчесьпхъ явленій и отношений, разелѣдованіе законовъ, управляющпхъ производствомъ п рас- предФлевіемъ, пзслѣдованіе аграрныхъ отвошеній, быта общинъ и т. д. сообщили идеямъ небывалую ширь, и пнтеллигенція, воспитанная на нихъ, неизбѣжво должна была получить стремлен іе къ пшрокимъ, всеохватывающим!, реформаціоннымъ задачамъ и безстрашно смотрѣть на невзбѣжно предстоящее Европѣ радикальное преобразованіе и даже торопить его. Изъ этой же шпроты мысли возникла и другая особенность европейской лнтел- лигснціи XIX столѣтія: она стала представитель- ницей, такъ сказать, всеобщей человѣческой правды, отдала ьсѣ свеп силы на служеніе общей истинѣ п идеалу общаго блага и добра. Это слу- жевіе расширенному общественному интересу, а не частичному, какъ было въ ХѴШ столѣтіп, было неизбѣжиымъ слѣдствіемъ Есепроникающаго двп- женія науки п изслѣдованія, во главѣ которыхъ встало естествознаніе, обратившееся къ пзученію законовъ органической жпзнп, начиная біологіей и кончая еоціологіей. Буржуазная интеллигенція ХУШ столѣтія не имѣла этого характера, и только ннтеллвгевція XIX столѣтія, воспптавшаяся на обобщеніяхъ, поставила цФлыо своихъ стремленій счастіе всѣхъ обездоленвыхъ и общее равенство на ппру природы, на которомъ всѣ приглашенные п нѣтъ никого избрпнныхъ. Это апостольское слу- женіе истпнѣ, служеніе, чуждое всего лпчнаго, своекорыстнаго, голословнаго п неравиомѣрнаго, выдФляетъ пнтеллпгенцію XIX столѣтія изъ всего того, что видѣла нсторія до спхъ поръ. Нельзя сказать, чтобы практическіе результаты, которыхъ достигло общественное сознаніе, руко- водимое интеллигенцісй, соотвѣтствовали бы на- пряженію передовой пдеи. Къ иесчастію Европы, въ ней совсѣмъ нѣтъ такихъ даровптыхъ и про- ницательныхъ государствен ныхъ люден и правите- лей, которые были бы способны правильно по- нять своп обязанности по отношенію къ задачамъ времени. Поэтому-то довольно трудно предсказать, когда новое и справедливое движеніе мысли най- дешь свое полное осуществленіе. Но случится ли это въ концѣ XIX ст., пли въ началѣ XX вѣка, несомнѣнно только одно, что пдеалъ равнаго до- стоинства, для осуществленія котораго Европа ра- ботала девятнадцать вѣковъ, является на глазахъ современной псторіп настолько сознательнымъ, руко- водящпмъ представленіемъ, что полное практиче- ское торжество его есть только вопросъ времени. Исторія не знаетъ увлеченій. Она заносить на свои страницы съ полпымъ безстрастіемъ, какъ имена Юліановъ-отстунниковъ и защитниковъ из- жпвшаго, такъ и имена жертвъ, вырвавныхъ изъ передовыхъ рядовъ двнженія, зарвавшихся иногда слшпконъ впередъ. Но жизнь имѣетъ дѣло не съ псторіей. Поэтому для каждаго мыслящаго чело- вѣка нравственно мучительно впдѣть, сколько въ текущей борьбѣ разбивается индивидуального сча- стія, сколько гибяетъ п исчезаешь отдѣльныхъ лпчностей, вся вина которыхъ иногда только въ томъ п заключается, что онѣ стояли впереди. Но если торжество истины заключается въ томъ, что идея общаго равномѣрнаго блага и равнаго мате- ріальнаго п нравственнаго достоинства возьмешь верхъ надъ индивидуалпзмомъ и неравенствомъ, то несомнѣвво также и то, что наступишь пора, когда у соціальнаго прогресса не будешь болѣе жертвъ и онъ пойдетъ впередъ, не теряя своихъ бойцовъ, какъ не теряетъ пхъ нынче третье сословіе. УБЫТОЧНОСТЬ НЕЗНАНІЯ. Въ слѣдующихъ трехъ главахъ читателю пред- лагаются вѣкоторые изъ наиболѣе наглядныхъ фак- тоьъ тѣхъ общественныхъ послѣдствій, къ которымъ приводило и приводить до сихъ поръ разрФшеніе общественныхъ проблемъ средствами насилія. Бѣдность создавалась главвѣйше рабствомъ и войнами. I. Рабство. Что представляетъ намъ псторія древняго міра? Самъ овъ не попималъ себя; у него не было ни- какпхъ знаній, кромѣ нѣкоторыхъ ложвыхъ до- гадокъ и гипотезъ, которыя составляли его вѣч- ное весчастіе и постоянно заставляли его дѣлать только то, что вредило ему. И эти первые шаги коллектпвнаго младенца, которые онъ дѣлалъ со- вершенно наудачу, показались послФдующей Европѣ «наслѣдіемъ вѣковъ». Ошибка такого заключенія была въ томъ, что человѣкъ, вмѣсто правпльнаго понятія о періодѣ развитія, составплъ себѣ чисто-условную идею о прогрессѣ, смѣшавъ его съ двпженіемъ времени. Разу- мѣется, 2.500 лѣтъ сравнительно съ 50-тп-лѣтнимъ вФкомъ человѣка — величина большая, но въ періодѣ развитія онп нпчего не значатъ. Здѣсь важно не 2.500 лФтъ, а сумма всѣхъ условій, необходи- мыхъ для развитія. А какія пменно эти условія, были ли всѣ они налицо и отчего они зависать? Исторія въ томъ видѣ, какъ ее обыкновенно разсказываютъ, не даетъ отвѣта на этотъ во- просъ. Вотъ почему н нужно ожидать, что на- конецъ явится новая разработка исторіи древняго міра, непохожая на прежніе труды псториковъ. Это значить, что, съ успѣхами общественныхъ наукъ, историки попытаются прослѣдить вновь періодъ раз- вптія человѣчества, называемый древнпмъ міромъ, и опредѣлить законы его жизни совершенно так- же, какъ это дѣлаетъ физіологъ, наблюдающій за- чаточный періодъ или дѣтскій возрастъ ребенка. Самая крупная ошибка древняго міра заклю-