Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

59 СТАТЬИ 0 С Т О Р И Ч Е С К 1 Я. 60 рукъ пзъ провпндіи и явился въ Парижѣ усилен- ный наплывъ рабочихъ. А между тѣмъ въ 1885 году израсходовано французскпмъ правительствомъ на народныя шко- лы 6 м., на сухопутный и морскія силы 468 м. и на уплату государственнаго долга 560 м. фр. Наконецъ, императоръ задумалъ устроить въ Парижѣ бой быковъ, вероятно, для болыпаго упо- добленія Франціп древнему Риму. Достигнувъ такихъ результатовъ, Франція, разу- меется, вправѣ считать бедность огромной язвой. Но Фрапція безсильна предъ двумя главными факто- рами ея. Что ыожетъ сдѣлать Франція, чтобы при настоящемъ уроваѣ повятій большинства исчезла бы война? Можно знать очень хорошо всѣ убытки, при- чиняемые войной; можно разсчигывать сумму потери извѣстнаго періодз врѳмѳни на воѳнные расходы; можно сообразить, сколько бы на эти деньги со- здалось школъ, построилось желѣзныхъ дорогъ и другихъ полезныхъ вещей; можно съ неохотой идти въ военную службу, — все это, разумѣется, можно, но что же изъ этого? И какъ, зная все это, устроить въ действительности школы, желѣзныя дороги? Какъ, не желая идти, действительно не идти? Солдаты бѣгутъ, но убѣжавшаго поймаютъ и прпведутъ снова; земледѣлецъ погорюетъ, попла- четъ, а потомъ перестанетъ и съ новой энергіей принимается за свою опустошенную пашню. Также точно можно чувствовать и экономи- ческую неравноправность; можно знать, что рабо- чая плата мала, потому что ея недостаетъ даже на необходимое; можно знать, что отъ лпшеній всякаго рода и отъ тяжелаго труда сокращается жизнь, и всетаки идти за этой ничтожной пла- той, потому что лишенія п нужда всетаки лучше голодной смерти. Шеффильдскіе шлифовальщики очень хорошо знаютъ, что пхъ ждетъ чахотка, и всетаки пдуть въ шлифовальщики. Что сдѣлаютъ отдѣльныя личности, знающія все это? И солдата знаетъ, что его могутъ убить при первой пересгрѣлкѣ, и идетъ не только въ пере- стрелку, но и на самый жестокій приступи. Всѣ идутъ, — нельзя иначе; вота ответа. И каждый нпщій просптъ потому, что нельзя иначе; и каждый благотворитель несетъ свой грошъ въ кружку потому, что нельзя иначе; п, сравнивая наше время съ римскими, видишь, что и Римъ, и наше время повторяютъ одно и то же потому, что нельзя иначе. И стпхійная сила незнанія увлекаетъ людей на дела, для нихъ невыгодный, потому, что нельзя иначе. Людп должны бы уже понять, что благотво- рительность и наказаніе не псцеляютъ бедности, а между теми попрежнему даютъ нищими милостыню и наказызаютъ ихъ потому, что нельзя ппаче. Каждый человеки, стоящій выше уровня грубаго псвежества легко видптъ, чего недостаетъ евро- пейскому обществу для его благосостоянія; каждый разсчитываета дожить и дождаться лучшаго. Но можно жить п не дожить; можно ждать и не до- ждаться. Каждый нуждающійся живетъ надеждой, и ни одпнъ бѣднякъ, ни одііиъ нпщій не думаетъ, что онъ уиретъ съ голода на большой дороге. Въ этомъ ояспданіп лучшаго и стремленіи къ нему за- ключается сущность современной человѣческой жизни. И, несмотря па то, факты говорятъ, что и въ лесу деревья гибнутъ, не добившись воздуха и света; гибнутъ и отдельные люди отъ нужды, бед- ности и разныхъ страданій и угнетеній; и такой порядокъ тянется безпрерывно более 2.500 лѣтъ. Какой же выходи изъ этого? Какъ устроить порядокъ более выгодный? Никогда еще не бывало въ міре такой раз- ницы между общественными верхами и обще- ственными низами, какая явилась съ изобретеніемъ машинъ, резко отделпшппхъ каппталъ отъ труда. На верхахъ — все блага цивилизаціи, культуры, образованія и тамъ же вся общественная власть; на низахъ — крайняя нищета, невежество, почти одичаніе, при полномъ почти неведеніи, какъ отъ нихъ освободиться. Учрежденія, регулирующія от- ношенія трудящихся и нетрудящпхся классовъ, развиваются чрезвычайно медленно, и въ то же время деленіе на классы разъедпняетъ населенія на замкнутые, не сливающіеся и не понпмающіе друга друга особняки. Въ населеніяхъ даже передовыхъ странъ Европы находятся еще въ обращеніи такія понятія, которыя появились далеко раньше христіанства. Почти то же наблюдается и среди образованныхъ классовъ, которые упорно придерживаются завета Григорія VII, что для массы многое доляшо оста- ваться темнымъ. И препятствія, которыя делаютъ правящіе классы распространенно знаній и идей, есть главная причина того невежества населеній, которое поражаетъ везде, во всехъ частяхъ света, во всехъ государствахъ. Но скрывать знанія — то же, что заставлять людей пить мутную, гнилую воду и воображать, что только для некоторыхъ людей здорова свежая вода. Этого мало: челове- чество пмеетъ на истину право неотъемлемой собственности потому, что создавало и создаетъ ее всей своей жизнью; следовательно, не только нельзя лишать людей того, что прпнадлежита имъ, — напротпвъ, наука, какъ складъ истинъ, должна быть открыта для всехъ: пусть всякій идетъ и берета, что ему нужно. Все это справедливо, — заметить читатель, — но что мне отъ того, что я знаю, что большинство людей не обладаетъ знаніями, которыя помогли бы ему устроиться лучше? Что мне отъ того, что человечество еще только собирается разставаться съ первымъ періодомъ своего развптія? Не две ate тысячи лета ждать бедняку, когда весь его векъ 40 лѣтъ; когда черезъ три дня онъ можетъ умереть съ голоду. Знапіе объясняетъ причину зла, указываетъ путь спасенія; оно объясняетъ, что пзмененія ожидать нельзя, иока знающіе люди не составятъ чпсленнаго большинства; но могутъ пройти еще века, пока кончатся войны, и люди найдутъ ихъ невыгодными; пройдутъ в г Ька, пока кончится экономическая и общественная неравно- правность; где ate намъ, людямъ настоящаго, ждать этого далекаго будущаго? Правда и то... 1864 г. Шт 'Э‘. :