Пастух

ПАСТУХ 3 После долгих метельных дней, когда казалось, что весь бе- лый свет уменьшился до размеров одной деревни или даже од- ного дома, когда каждый человек чувствовал себя сиротливым и слабым перед лицом всемогущей стихии, впервые выглянуло солнце. Оно поднялось невысоко, блещущее, но не греющее, словно бы только затем, чтобы осмотреть эту огромную равнину с большой, усохшей от морозов рекой, в которой до самого дна просел толстый грузный лед, с деревнями, утонувшими в сугро- бах, с перелесками, насквозь продутыми сиверком, с болотами, косогорами, холмами и глухими лесами. Это лишь небольшая частица великой русской земли, из-за которой спорили когда-то московские и тверские князья, до кото- рой доплескивали разорительные иноземные нашествия и отку- да неизменно откатывались, обескровленные, назад. В ней по сю пору истлевают наконечники татарских стрел и литовские сабли, польские палаши и казачьи пики, славянские кованые кольчуги и варяжские латы, шеломы русских воинов и осколки немецких снарядов. Древняя земля, обжитая сотнями поколений людей, пе- рекрещенная дорогами и исхоженная вдоль и поперек, знавшая и деревянную соху, и железный плуг - средина русской земли, её сердце. В глухую пору морозов и метелей казалось, что нет такой силы, которая могла бы победить этот вселенский холод. Но солн- це выглянуло и на другой день, и на третий, с каждым разом при- гревая все сильнее. Деревни ожили, зашевелились муравейника- ми. К полудню освещенные стены изб становились так теплы,