Солдаты

Я думаю, въ жилахт людей стараго порядка вообще, а ,прежнихъ" командировъ въ частности, текла кровь желанія видѣть человѣческія мученія, видѣть, какъ люди мучаются. Что-то похожее на Достоевскаго, па его „любовапіе мучительствомъ", потому, чѣмъ-же инымъ объяснить эти безсмыслен- ныя занятія на 30" морозѣ и дождѣ? Все равно, вѣдь не занимались-же мы, какъ нужно, а только маршировали, чтобы не зябнуть, грѣли кочепѣвшія руки и ноги. Лучше-бы, полезнѣе это время njio- вести за словесностью, за изученіемъ тонографіи, телефона, окопнаго или нулеметнаго дѣла, кото- рые были необходимы, и въ которыхъ мы столько знали, сколько глухой въ музыкѣ. Такъ .люди и на нозицію уѣзжали бѳзъ всякой подготовки. Въ общемъ скажу, что насъ учили не бо.лѣе не менѣе, какъ глуностямъ. „Красивая" стойка, пово- роты, «красивые" ружейные нріемы „на руку", „на изготовку", „на кра-улъ". Насъ готовили не на ноле боя, а на нарадъ, на смотръ бригадному гене- ралу. Что солдаты нротивниковъ, а особенно, нѣмцы, основательно знакомы и съ телефономъ, и съ топо- графіей, и съ нулеметішмъ дѣломъ, и съ сигнали- заціей, до этого намъ нѣтъ никакого дѣла. Пусть они тамъ себѣ „хитрятъ", выдумываютъ разныя мудреныя штуки, чтобы легче, безъ потери для себя и для болынаго іюраженія противника, вести бой—у насъ есть нротивъ ихъ „злыхъ козней" надежное, испытанное средство: титулонані^ царей и царицъ, за незнаніе которыхъ отдѣленные коман- диры заставляли со.ідатъ, что есть мочи, кричать въ открытую печку, въ трубу, есть „красввая стойка" по всѣмъ правиламъ строевого устава, „красивые" ружейные артикулы и... пустая, не- ученая голова. — Турки, турки вы, азіаты проклятые!—кричалъ пашъ отдѣлѳнный, когда кто-либо изъ насъ не такъ марширрвалъ, не такъ отдав|ілъ честь, не зналъ титулованія царя и всей его дворни, не такъ выки-