Тверская старина. № 1-2 1994 г.

Исследования. Факты Валерий СЕРЕДА У ИСТОКОВ ТВЕРСКОГО КРАЕВЕДЕНИЯ <<Совокупность факторов развития русской исторической мысли» 1 , которую приходится принимать во внимание и анализировать совре­ менным историкам, когда речь идет об историо­ графических процессах в прошлом, неуклонно возрастает. Сказанное в полной мере относится к тенденциям изучения такого историографиче­ ского явления, как историческое краеведение, его место в системе исторических и - шире - u 2 культурных представлении своего времени . Сегодня, например, говоря об историографии XVIII века, уже недостаточно будет ограничить­ ся только перечислением имен и трудов тех, кто создавал обобщающие сочинения по истории России, дополнив его именами Рычкова, Голико­ ва, Крестинина и еще нескольких выходцев из третьего сословия, известных как представители буржуазного течения историографии, оформив­ шегося наряду с официальным дворянским, чтобы считать картину завершенной. Сегодня провинциальная составляющая отечественной историографии второй половины XVIII века все более обретает черты целого и во многом самостоятельного направления ее. Число зареги­ стрированных на сегодняшний день историче­ ских сочинений, появившихся в провинции в тот период, <<ДОХОДИТ ДО 70>, около половины из которых могут быть оценены как <<первые историко-краеведческие исследования» 3 • И, зна­ чит, подход к их изучению, равно и к обстоятель­ ствам жизни их авторов, должен быть соответ­ ствующим. Между тем до сих пор не оставляет впечатле­ ние, что историографии исторического краеведе­ ния этого периода все еще недостает конкретно­ го материала, основанного на исследовании развития этого процесса на местах, чтобы изменить свои представления о нем. В этом смысле историография тверского краеведения не является исключением: на протяжении длитель­ ного времени объектом ее внимания были два неординарных явления, относящихся к рассмат­ риваемому периоду ,- деятельность на поприще местной истории первого тверского краеведа Диомида Ивановича Карманова и проведение топографического описания Тверского наме­ стничества, предпринятого по инициативе мест­ ной администрации. Происходили оба эти явления практически в одно и то же время, однако судьба рукописных материалов сложилась по-разному. Сочинения Диомида Карманова увидели свет в Твери в самом конце XIX в. К этому времени топо­ графическое описание (в частях и в целом) уже неоднократно издавалось как в Твери, так и в столицах. Это последнее обстоятельство 57 скорее всего и предопределило надолго их историческую судьбу: историко-краеведческие сочинения Диомида Карманова и его личность оказались на время как бы в ,тени другого события, привлекшего к себе большее внимание. В условиях сформировавшейся и доминирующей книжной культуры именно факт публикации становится определяющим в судьбе и рукописи, и ее автора, и того явления, выразителями которого они являются. Между тем ко времени появления в Твери печатного издания <<Истори­ ческих известий Тверского княжества>> Карма­ нова уже давно вышла в Петербурге моногра­ фия В. С. Борзаковского <<История Тверского княжества>>, чtо еще более ослабило интерес к запоздалой публикации исторических сочине­ ний тверского краеведа XVIII в. Между тем интерес к разновременным публикациям твер­ ского топографического описания никогда не затухал надолго, а с середины 50-х гг. нашего века даже усилился. Желание не только разобраться в хитроспле­ тении самих этих явлений двухвековой давности, но и проследить их судьбу в отечественной литературе вообще (и тверской , в частности) , а также тверских по месту их бытования источниках определило необходимость настоя­ щего исследования и форму работы - обзор литературы и источников с элементами их анализа. Место историографического обзора перед ис­ следованием источников призвано не только дать максимально полную картину формирования сегодняu. них историографических представле­ ний по рассматриваемой теме, но и выяснить источники этих представлений - печатные и ру­ кописные. Так облик первого . тверского краеве­ да Диомида Карманова, сложившийся под пером его тверских исследователей в конце прошлого века, во многом был связан с тем, что они опи­ рались в своей работе почти иtключительно на его автобиографические записки, написанные, в свою очередь, по вполне конкретному утили­ тарному поводу, и не охватывали многих обстоя­ тельств его жизни. Возможно ли сейчас, столетие спустя после появления этих исследований, внести что-то новое в трактовку образа первого тверского краеведа и других сюжетов, с ним связанных? Только ли с интерпретацией уже известных источников связаны такие возможности или они шире и включают в себя элементы архивной эвристики? И каковы сегодня ее пределы? Эти и другие близкие к ним вопросы призван разрешить обзор.