Тверская старина. № 1-2 1994 г.

Исследования. Факты рия» из этого письма и <<рукопись вашей Тверской истории» из августовского письма Карманову - суть одно и то же, а именно <<Исторические известия Тверского княжества>>, изданные в составе сочинений Карманова в Тве­ ри в 1893 г. В. И. Колосовым. Публикация писем Муравьева подтвердила еще один факт биографии Диомида Карманова, упоминавшийся без ссылки на источник еще Владиславлевым. Речь идет о приеме его в число <<членов Вольного fоссийского собрания 2-го сентября 1777 г.>> 8 В одном из октябрьских писем в Тверь Муравьев-младший пишет, в част­ ности, из Петербурга: «Письмо г. Карманова, признаюсь к моему уничижению, было пищею моего тщеславия:. И я в нем, кажется, обязан собранию (Вольному российскому собранию.­ В. С.), которое его сделало корреспондентом>> 87 • Это вполне согласуется с мнением Владиславле­ ва и других тверских краеведов. Но что не менее значимо, так это упоминание о письме <<Г. Карманова>>, что в сочетании с опубликованным ранее черновиком письма Муравьева в адрес Карманова, позволяет гово­ рить о переписке этих людей, во всяком случае осенью 1777 г. Отчасти объяснение этого факта содержится в письме Муравьева своему отцу, где он определяет свое чувство от избрания Карма­ нова как <<тщеславие>>, т. е. гордость, открывате­ ля за предмет своей опеки, оцененный по досто­ инству и всеми другими. Здесь самое время отложить в сторону анализ писем Муравьева и обратиться к его прозе. Муравьев оставил по себе небольшие повести, уже здесь упоминавшиеся. Одна из них - <<Обитатель предместья» - содержит беллетри­ зованный портре..т Диомида Карманова, ставший затем одним из сюжетов переписки Плетнева с Гротом. <<Карманов встретил меня с тем добродушием, которое ему свойственно. Рас­ спросы о моем путешествии. Но несмотря на спокойствие, которое он старался принимать на себя, я увидел заботу, снедавшую его сердце; она не могла быть долго тайною для моей дружбы.­ <<Ты угадал, любезный друг мой, ... я должен быть истолкователем строгости закона» 88 • С поправкой на характер цитируемого про­ изведения - <<Обитатель предместья>> представ­ ляет собой цикл небольших хронологически связанных рассказов морализующего характера, предназначенных для чтения воспитанникам Муравьева, великим князьям Александру и Кон­ стантину Павловичам,- можно утверждать, что портрет нарисован с целью вызвать уважение и симпатию к тому, кто за ним стоит. А то, что Муравьев спустя более чем десятилетие обра­ тился к памяти о своем друге юности для персонификации столь ценимых в просвещенном обществе черт, как добродушие и чувство долга, несомненно говорит в пользу глубины и искрен­ ности тех симпатий к личности Диомида Карма­ нова, которые в свое время побудили юного 66 гвардии сержанта хлопотать об издании его <<Тверской историю> перед Новиковым и Милле­ ром. И, наконец, в письме Муравьева-младшего к своему отцу детали, связанные с Диомидом Кармановым, упомянуты в таком контексте, что нет сомнения в том, что предмет обсуждения им хорошо знаком и «Тверскую историю» оба читали. Но необходимы были университетское образование Муравьева-сына, его склонность к отечественной истории, чтобы увидеть в труде Карманова достоинства, заслуживающие внима­ ния не только провинциального общества. Академик М. Н. Дружинин так охарактеризо­ вал Михаила Муравьева в своей монографии <<Декабрист Никита Муравьев>>: <<Он ... владел классическими и несколькими новыми языками, хорошо знал античную и новоевропейскую литературу, разбирался в вопросах истории и философии, ... Он соединял в себе преклонение перед античной древностью, непоколебимую религиозность и сентиментальный культ приро­ ды и сердца» 89 • Михаил Муравьев был образован и добр, и это в нем проявлялось в действенной форме: почти через тридцать лет к нему обратился за помощью Н. М. Карамзин, намереваясь целиком посвятить себя работе над «Историей государ­ ства Российского>>. И Муравьев, в ту пору товарищ министра народного просвещения и по­ печитель Московского учебного округа, добился для него звания историографа и средств на задуманное дело 90 • Так и связали эти две вехи начало и конец жизни Михаила Муравьева: в начале помощь первому тверскому историогра­ фу, а в конце - первому российскому. Н. И. Новикову не удалось возобновить в 1777 г. издание знаменитой <<Древней россий­ ской вивлиофики>> (даже под другим названи­ ем) 9 1 , затем последовал переезд в Москву и новые издательские планы. Возможно, это и явилось причиной того, что <<Тверская исто­ рия» не увидела тогда свет. Однако связь Карманова с Новиковым на этом не прервалась. Она лишь обрела иное качество, характеризую­ щее с новой стороны прежде всего Диомида Карманова. Речь идет об очередном начинании Николая Новикова - JJ<урнале «Утренний свет>>. В работе, посвященной издательской деятельно­ сти Новикова 92 , этот журнал характеризуется следующим образом - как <<реалия просвети­ тельства>>, своеобразный центр идейного объеди­ нения всех прогрессивно мыслящих людей России. Внесословный характер увлечения жур­ налом основывался на видимых филантропиче­ ских целях - сборе средств от издания в пользу приютов, училищ и пр. Особой популярностью пользовался журнал в провинции, чему способ­ ствовала активная подписная кампания на местах, примером чему может служить рассмот­ ренная выше переписка Муравьевых. А в резуль­ тате <<В 58 городах и местечках России ...