Тверская старина. № 1-2 1994 г.

Исследования. Факты привлечения к работе над топографическим описанием наместничества <<профессионала >>, т. е. знатока в какой-то специальной отра сли знания, в данном случае в истории своего края. Исторические справки о других городах из тай же группы, что и Весьегонск, были столь же лаконичны, как и у него. Причина того , что Диомид Карманов тем не менее не подготовил для них своего варианта такой справки, кроется прежде всего в том, что все эти города обрели свой городской статус накануне или в ходе осуществления губернской реформы , т. е. срав­ нительно недавно по историческим меркам, а потому не могли представлять интереса для Карманова как историка. Его профессиональный интерес к прошлому да, вероятно, и источники не распространялись на последний период город­ ской истории. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Истоки тверского исторического краеведения восходят напрямую к двум неординарным собы­ тиям, имевшим место здесь, в Твери, в 70-80-е годы XVIII в.,- деятельности на поприще местной истории одного из первых историков- ·, краеведов России Д. И. Карманова и проведению в Тверской губернии топографического (истори­ ко-географического) описания, сразу же обра­ тившего на себя внимание современников. Обзор печатных источников по теме (в первую очередь писем М. Н. Муравьева) _ позволил существенно раздвинуть границы того круга общения, с которым у читателя обычно ассоциировались представления о провинции с ее замкнутостью и ограниченностью интересов и связей, введя в него не только представителей самых разных социальных групп в самой Твери, но и такие крупные в масштабе того времени фигуры, как Н. И. Новиков, Г. Ф. Миллер, члены -Вольного российского собрания при Московском университете. Поиск рукописных источников в фондах ГАТО не только значительно пополнил биогра­ фию первого тверского историка-краеведа новы­ ми бытовыми деталями, но и предоставил дополнительные аргументы в пош:.зу того, что долгое время существовало только как предполо­ жение или недостаточно доказательное утверж­ дение тверских исследователей его деятельности (в частности, об изучении в семинарии <<уни­ версальной>> истории , о служебной деятельности Карманова, о признании его заслуги перед отечественной исторической наукой, о характере его участия в подготовке топографического описания Твери и уездных городов). Так сложилось, что в Твери историко­ географическое описание проводилось уже после того, как местный историк Диомид Карманов подготовил свой главный исторический труд - <<Исторические известия Тверского княжества>>. Именно оттуда в очень сжатом и усеченном виде сведения о прошлом r. Твери попали в описание этого города, подготовленное осенью 1777 г., а уже в 1780 г. впервые опубликованное и позже неоднократно переизданное сначала Н. Новико­ вым, а затем А. Щекатовым в его словаре и получившее в силу этого право своеобразного представительства от имени тверского историче- , ского краеведения на страницах историографи- . ческих исследований вплоть до недавнего времени. Между тем как подлинный создатель первого серьезного сочинения о прошлом твер­ ского Верхневолжья, в силу ряда причин, оказался надолго вне поля зрения отечественной историографии. Причины и перипетии этого историографиче­ ского казуса были одним из ведущих мотивов того обзора исторической (и не только) литера­ туры, который предваряет собой анализ источни­ ков. Вместе с тем обзор литературы позволил более четко увидеть главное направление даль­ нейших поисков - изучение обстоятельств фор­ мирования исторических представлений в про­ винции, в частности, в Твери, в силу которых и в контексте которых во второй половине XVIII в. так многообразно и ярко проявилось истори­ ко-краеведческое дарование многих провинциа­ лов, в числе которых были и тверитяне. Место трудов Диомида Карманова в русской · провинциальной историографии определяется тем обстоятельством, что им впервые история Тверского княжества рассматривалась как само­ стоятельный объект исследования, требующий специального изучения. Дополнительную цеfl­ ность его историческим сочинениям придает то обстоятельство, что они предшествовали во времени кампании по подготовке топографиче­ ских описаний с их регламентированной вопро­ сами формой соответствующих анкет, которые надолго определили форму провинциальных краеведческих исследований. У Диомида Карма­ нова перед глазами были другие образцы, вдохновляющие его на исследование прошлого своего родного края, а за плечами многолетняя школа приобщения к историческим знаниям, где все значимо: и традиции городового летописа­ ния, и чтение переводных трудов по всемирной истории, и подражание корифеям отечественной историографии, громко заявившим о себе во второй половине XVIII в. ПРИМЕЧАНИЯ 1. Севастьянова А. А. Истори ,оrрафия русской провинции второй половины XVIII века. / /. История СССР. 1991, No 1, с. 134. 2. Подробнее об этом см.: Шмио'т С. О. Краеведение и документальные памятники. Тверь, 1992. В последнее 83