Тверская старина, № 4 1994 г.

ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ богословскую залу, но и всех наставников. Про­ поведи у о. ректора никогда не залеживались. Каждый проповедник накануне дня, назначен­ ного для произнесения проповеди, обязан был явиться к ощу ректору с проповедью. Здесь сам о. ректор слушал его проповедь и судил, как составлена проповедь и как она произносится. При оценке проповеди он обыкновенно давал меткие и ясные суждения о ней и иногда подвер­ гал нестарательных проповедников своеобраз­ ному наказанию . Заметив, например, слишком общий и отдаленный от предмета приступ в проповеди или рассуждении, он, бывало, шутли­ вым тоном скажет ученику: «Вот тебе нужно от семинарии идти в собор, а ты вместо того, чтобы идти туда прямо, пошел сперва в заволжскую часть, потом в затверецкую, далее в городовую и наконец пришел в собор, обошедши уже Тверь. Таков точно и твой приступ к проповеди)). «Вот и ты три, а может быть, и четыре ночи удил, но почти ничего не выудил)) , - сказал он однажды ученику, подавшему сIШсанную проповедь. А если проповедь была уж слишком дурна, то, бывало , П?зовет служителя, велит ему принести стакан полынного настоя и дать ученику, сочи­ нившему худую проповедь. Когда заметит, что ученик пьет полынь, поморщиваясь, шутливо скажет ему: «Вот точно так же горька для чита­ ющего и наIШсанная тобой проповедь)). За удач­ но составленную проповедь он часто награждал учеников пятью, десятью рублями. Экзамены Афанасий проиЗ'Водил особен­ ным образом . Он не спрашивал каждого ученика порознь и устно, а пришедши в класс, предлагал первый вопрос : кто на все? То есть кто готов отвечать на все билеты, на которые разделен весь курс или весь отдел пройденного . Почти все ученики вставали. Это значило, что все ученики могут отвечать на все. «Отлично, хорошо, сади­ тесм, - отвечал ректор и тотчас же давал тему для экспромта в классе. Ученики принимались за умственную работу, и кто скорее напишет, тот сейчас же и выходит к о. ректору читать свой экспромт и получает верную оценку своему тру­ ду. «Кто еще наIШсал?)), - спрашивает о. ректор . И кто наIШсал, тот выходил и читал. Работа была быстрая, воодушевлявшая учеников. Особенно для первых учеников эта работа была щекотлива: нужно было пред целым классом доказать, при о. ректоре и профессоре, что ты недаром ЗаIШсан в числе первых, - нужно было поддержать честь класса, честь профессора, честь свою. О. ректор умел возбуждать соревнование. Если было два или три параллельных отделения , он, возбуждая ревность в учениках того отделения, где шел экзамен, начнет говорить: «Вот в том отделении отлично отвечали и IШсали экспромты; а я им 9 отвечал : «хорошо-то хорошо, очень хорошо, а может, в том отделении будет еще лучше . Я указывал на вас ; смотрите же)) . И ученики рва­ лись изо всех сил. Нередко о . ректор , обрадован­ ный прекрасным экспромтом, тут же, в классе, давал деньm тому ученику, который читал эк­ спромт: «Отлично, хорошо! Постой: на-тебе ... - Ректор вынет из пазухи портмоне и даст ему пять или десять рублей. - Это тебе на сюртук, или на жилетку, или на сапоm)), - скажет он при этом. В то время, когда вызвавшиеся отвечать на все занимались экспромтом, о. ректор вызывал к себе для устных ответов последний десяток, или хвост, класса. Нередко из этого десятка вызыва­ лись отвечать на все, но вызывались не потому, чтобы они знали все, а для того, чтобы, заявив­ ши, что они могут отвечать на все, тем са.мьrм избавиться от ответа устного и наIШсать хоть плохонький экспромт. Но такие проделки не­ редко кончались очень плохо для них. О. ректор по голосу, по физиономии, по всем приемам такого хитреца заметит, что он обманывает на­ чальство, вызовет его к столу и заставит взять билет и уличит его во лжи и обмане. «О, ты лжец! Иди на кухню!)) . На кухне обыкновенно ожидали виновного розm. Ректор Афанасий не боялся уронить свой авторитет близкими сношениями с учениками ; напротив, даже стремился к таким отношениям . Особенно же шутливый и веселый характер его высказывался во время так называемых рекреа­ ций, бывавших в те времена. Здесь он являлся вполне как отец с детьми, дозволял себе шутить с учениками и принимал участие в их играх. Ученики в это время могли резвиться как хотели; впрочем, наблюдалось, чтобы резвость была бла­ гопристойная . Хор семинарских певчих почти неумолкаемо пел концерты или духовные гим­ ны; светских же песен ни под каким предлогом не позволялось петь, хотя профессора и не раз упрашивали дозволить. Любовь ректора к ученикам сопровождала их даже в могилу в случае преждевременной смерти кого-л;ибо из них. Ни одного умершего в его время из учеников семинарии он не остав­ лял, чтобы не совершить самому над ним погре­ бального обряда и не проводить гроба его до моmлы; и все это старался сделать сколько воз~ожно величественнее через проводы его всеми учениками семинарии, произнесение про­ поведи и нескольких речей в церкви и при самой могиле. Совершать погребение никогда он не мог без слез. Таков был ректор Афанасий в своих отно­ шениях к ученикам во время служебной деятель­ ности в Тверской семинарии . Правда, не все его педагогические приемы оправдываются совре-