Своеручные записки княгини Натальи Борисовны Долгорукой

41 пастелю симутъ, макра, иногда и башмаки полни вади. | Ета мне очень паметна, что весь лугъ былъ зел[еной] х ), а инои травы не было, какъ толко чеснокъ палевой, и та- кой былъ духъ тежелои, что у всехъ головы балели. И когда мы ужинали, то мы все видили, что два месица взашло: ардинарнои балшои, а другой подле нево по- менши, и мы долго на нихъ смотрели и такъ ихъ оста- вили, спать пашли. По утру, какъ мы встали, светъ насъ осветилъ; удивлялись сами, гдЬ ми стояли: въ самомъ балоте и не по дароге. Какъ насъ Богъ помиловалъ, что ми где не увязли ночью, такъ оттудова ли насилу на премую дарогу выбились. Малинная у насъ утеха была — псовая ахота. Свекоръ привеликой ахотникъ былъ; где случитца какой перелеса- чикъ, места для нихъ иокажитца харашо, верхами сядутъ и паедутъ, пустятъ гончихъ; толко провождение было 42 времю или | сказать скуке; а я и астанусь адна, утешу себя, дамъ глазамъ своимъ волю и плачу, сколко хачу. В адинъ день такъ случилось: мои таварищъ поехалъ вер- хомъ, а я осталась в слезахъ. Очень уже позда, стала смеркатца и гараздо уже темно, вижу, иротивъ меня ска- чутъ два верховые, прискакали къ моей карете, кричатъ: стой! Я удивилась, слышу голосъ мужа моево и с мен- шимъ братомъ, каторои весь мокръ; гаваритъ мне мужъ: вотъ онъ избавилъ меня отъ смерти. Как же я испужа- лась! Какъ де мы поехали отъ васъ и все разговаривали и зшиблись з дароги, видимъ ми, за нами никаво нетъ, вотъ ми по лошедямъ ударили, что скарея каво своихъ !) Въ руконпсп: зе л. 31