Междуцарствие и восстание 1825 года

— 130 — этого учителя, которая держала на рукахъ его ребенка. Во всѣхъ домахъ ворота и двери были заперты и не отпи- рались ни на какой вопль, всякій боялся отвѣчать за мя- тежника. Народу легло такъ много, что Нева, набережный и улицы были покрыты трупами. Тотчасъ по прекращеніи стрѣльбы, новый государь при- казалъ оберъ-полицеймейстеру, Шульгину , чтобъ трупы были убраны къ утру. Шульгинъ распорядился безчеловѣчно. Въ ночь по Невѣ отъ Исаакіевскаго моста до Академіи Худо- жествъ и дальше къ сторонѣ Васильевскаго острова, сдѣ- лано было множество прорубей, величиною какъ только можно опустить человѣка, и въ эти проруби къ утру опу- стили не только всѣ трупы, но (ужасное дѣло) и раненыхъ, которые не могли уйти отъ этой кровавой ловли. Другіе ушедшіе раненые таили свои раны, боясь открыться меди- камъ и правительству, и умирали, не получивъ помощи. Отъ этого-то въ Петербургѣ почти не осталось въ живыхъ изъ тѣхъ, которые были ранены 14-го декабря. Государь былъ очень недоволенъ Шулыинымъ и смѣнилъ этого гсподина. Безразсудность его распоряжения открылась еще больше весною. Когда по Невѣ начали добывать ледъ, то многія льдины вытаскивали съ примерзшими къ нимъ ру- кой, ногой или цѣлымъ человѣческимъ трупомъ. Правитель- ство должно было запретить рубку льда у берега Василь- евскаго острова и назначило для этого другія мѣста по Невѣ. Со вскрытіемъ рѣки, трупы погибшихъ унесены въ море. Не меньше непріятно то, что полиція и помощники ея въ ночь съ 14-го на 15 декабря пустились въ грабежъ.- Не і) Зимній дворецъ, по словамъ чиновника III отдѣленія, М. М. По- пова, былъ обведенъ непрерывной цѣпью пушекъ, артиллеристами, піоне- рами и кавалергардами. Дня два или три послѣ того натруди продолжали разъѣзжать день и ночь, не давая собираться толпамъ и не пропуская лю- дей сомнительныхъ . Во дворцѣ уже недѣли двѣ были въ опасеніяхъ. Каж- дую ночь, какъ только засыпалъ городъ, безмолвно шли по Милліонной вѣсколько ротъ Преображенцевъ и везли пушки. Преображенцы помѣща- лись во дворѣ, а пушки ставили въ воротахъ дворца. Утромъ, передъ тѣмъ* какъ просыпаться городу, Преображенцы и пушки съ тою же тишиной уда- лялись изъ дворца.