Междуцарствие и восстание 1825 года

— 146 — и подъ его игомъ Россія еще долго должна было тяготить- ся. Было общимъ мнѣніемъ, что этому было виной событіе на Сенатской площади. Но это едва ли такъ. Поворотъ на- право былъ сдѣланъ еще послѣ отечественной войны, когда русскій народъ проявилъ столько патріотизма, столько до- блести и показалъ, что былъ вполнѣ достоинъ и любви и довѣрія. Однако, вмѣсто этого, онъ получилъ одно подо- зрѣніе и это было при Александрѣ I. Откуда же можно было ожидать другой политики, другого пониманія власти?— Рѣшительно не откуда. И если говорили о возможности ихъ, то это дѣлалось лишь для оправдаиія дѣйствительности, приведшей насъ къ Крымскому позору. Декабристы хорошо понимали, какая наступить дѣйстви- тельность, какова будетъ политика, и потому спѣшили на,- перерывъ предупредить Николая I и предсказать всю по- гибель такой политики; они при допросахъ не боялись раз- сказать ему правду и заклинали его не губить Россіи. Говорить, подъ вліяніемъ этихъ откровенныхъ признаній императоръ обратился къ Михаилу Павловичу и сказалъ: «Революція на порогѣ Россіи, но, клянусь, она не проник- нетъ въ нее, пока во мнѣ сохранится дыханіе жизни, пока, Божіею милостію, я буду императоромъ». Таково впечатлѣніе Николая отъ дознаній, писемъ, адресо- ванныхъ ему изъ крѣпости декабристами, ихъ просьбъ. Но въ нихъ ничего не было революціоннаго; нужно было быть такъ напуганнымъ, какъ Николай ІД-го декабря, чтобы въ проек- тахъ преобразованій, составленныхъ декабристами, видѣть революпію. Тамъ были лишь просьбы, требованія закона. Если въ этомъ видѣли революцію, то, спрашиваемъ, от- куда было ждать другого напраяленія? Николай I самъ чувствовалъ невозможность вернуться ко днямъ «Александрова прекраснаго начала» и искалъ оправданій своимъ поступкамъ въ божественномъ оправданіи. «Никто не ошушаетъ большей потребности,— писалъ ОНЪ} — чѣмъ я, быть судимымъ съ снисходительностью. Но пусть же тѣ, которые судятъ меня, примутъ во вни- маніе, какимъ необычайиымъ образомъ я вознесся съ поста