Междуцарствие и восстание 1825 года

здоровьѣ, разсужденій же я никакнхъ не помню. Оттуда я ггошелъ къ сестрѣ моей въ домъ Потемкина въ Большой Милліонной; она просила меня прочесть ей манифеста и ирочія бумаги. Отъ нея я пошелъ къ Флигель-адъютанту полковнику Бибикову, котораго не засталъ дома, но засталъ его жену и брата; посидѣвъ съ ними и увидя, что уже пер- вый часъ, я ободрился надеждою, что все уже кончено, что полки всѣ присягнули, и что все прошло тихо; тогда я поѣхалъ домой съ намѣреніемъ одѣться и ѣхать во дво- рецъ. Выѣзжая на площадь съ Невскаго проспекта, я увидѣлъ, что много народу на дворцовой площади и волненіе; я оста+ новился, увидѣвъ Скалона, который служитъ въ I лавномъ Штабѣ и находится при библіотекѣ онаго, подошелъ къ нему спросить, что такое. Онъ мнѣ сказалъ, что Москов- ский полкъ или баталіонъ, онъ сказалъ, — не помню, — кричитъ ура государю цесаревичу и идетъ къ Сенату, что вывели караулъ дворцовый и поставили у воротъ дворца, что вьн веденъ І-й баталіонъ Преображенскій, и зарядили ружья. Я вошелъ во дворъ Главнаго Штаба и опять пошелъ въ каііцелярію дежурнаго генерала, не зная, куда дѣваться; правитель канцеляріи Иоинскій спросилъ меня, не слыхалъ ли я чего, и отвелъ въ сторону. Я сказалъ ему слышанное отъ Скалона; пришелъ старшій адъютантъ (кажется Бор- щовъ), онъ повторилъ то же, Ііоинскій сказалъ: «господа, подите туда, вы въ мундирахъ, вамъ надобно тамъ быть». И тогда мы вышли. Я не хотѣлъ итти на площадь и про- шелъ дворомъ Главнаго Штаба въ Милліонную, не знаясамъ, куда итти, и у воротъ канцеляріи г. начальника I лавнаго Штаба встрѣтилъ входящаго въ иихъ полковника Юренева, чиновника Гунаропуло и еще одного человѣка, миѣ незна* комаго; они имѣли видъ испуганный и зазвали меня съ со- бою; я взошелъ на лѣстницу, и вошелъ съ Гунаропуло въ канцелярію г. начальника Штаба, гдѣ никого не было. Онъ съ весьма испугагшымъ видомъ говорили мнѣ: «бѣда! Какая бѣда! » Московский баталіонъ и множество народа прошли по Морской къ Сенату, я съ ними встрѣтился, бѣжалъ отъ