Междуцарствие и восстание 1825 года

— 20 — Точно такое же, повторяем*,, было отношен, е со стороны Николая Павловича. Онъ, кромѣ изумленія, выраженнаго при разговорѣ съ братомь вь і8і 9 году, ничѣмъ Ге про- видь своего отношешя и интереса къ поднятому вопросу есмотря на всѣ намеки Марш Ѳеодоровны и самого Але- ксандра и несмотря на всю неопредѣленность и таинствен- сть, вь которую облекся вопросъ. Именно эта таинствен- ность и неопредѣленность обязывали Николая побольше по- думать надъ намеками, дѣлавшимися ему. Мы уже не говоримъ о Константинѣ Павловичѣ- онъ очевидно, быль въ полной увѣренности, что своимъ’ пись- момъ онъ сдѣлалъ болѣе, чѣмъ могъ и требовалось. Словомъ, какъ бы ни смотрѣть на всѣ поступки, связан- ные съ маниФестомъ, никакъ не можешь отдѣлаться отъ впечатлѣнія, что дѣло какъ будто касается маленькаго семей- достоян, я, а не судьбы великаго европейскаго государ- Раскроютъ когда надо завѣщаніе и узнаютъ, чья Россія! 1 аковы условія самодержавія. II. Рутешеетвіе Александра I и его смерть. I го сентября 1825 года императоръ Александръ таин- ственно уѣхалъ на югъ. Постоянная нерѣшимость, наклонность къ таинственному и прямо мистицизмъ, овладѣвшій Александромъ со времени г-жи Крюденеръ, несмотря на то, что она была удалена и преслѣ дуема, окончательно теперь захватилъ настроеніе и помыслы императора. Казалось, ничто земное не интересовало Александра и не останавливало его вниманія; въ одиночествѣ, рано ут- ромъ, онъ слушаетъ молебствіе у раки Александра Невскаго бесѣдуетъ съ митрополитомъ СераФимомъ, надолго уеди- няется въ кельѣ схимника Алексія и прямо отъ него отправ- ляется въ дальнее путешествіе на югъ.