Междуцарствие и восстание 1825 года

емъ, что нашъ монархъ, нашъ законный государь, послѣ- императора Александра, есть мой братъ Константинъ: мы исполнили слѣдовательно только нашу обязанность: пусть будетъ что будетъ!» *). Отдѣлавшись такимъ легкимъ рѣшеніемъ государствен* наго вопроса у своей матушки, Николай долженъ были пережить еще рядъ, если не непріятностей, то нѣкотораго рода осложненій. Прежде всего онъ выдержалъ нападки князя Голицына, которому болѣе всего была извѣстна тайна; узнавъ въ Нев- ской Лаврѣ о присягѣ Николая, онъ бросается къ нему во дворецъ. «Въ изступленіи, — пишетъ великій князь въ своихъ запис- кахъ, — внѣ себя отъ горя, но и отъ вѣсти во дворцѣ, что всѣ присягнули Константину Павловичу, онъ началъ мнѣ выговаривать, зачѣмъ я брату присягнулъ и другихъ симъ завлекъ, и повторилъ мнѣ, что слышалъ отъ матушки, и требовалъ, чтобы я повиновался мнѣ неизвѣстной волѣ по- койнаго государя; я отвергъ сіе неумѣстное требованіе по- ложительно, и мы разстались съ княземъ: я, очень недо- вольный его вмѣшательствомъ, онъ — столько же моею не- уступчивостью» 2 ). Нѣсколько потруднѣе было Николаю уладить дѣло съ только что забытымъ имъ Государственнымъ Совѣтомъ, не- смотря на всю незначительность сопротивления этого учре- жденія. Крайне любопытно познакомиться съ этимъ дѣйстви- тельно «достопамятными» засѣданіемъ Совѣта, «начавшимся — по выраженію КорФа— въ комнатахъ Совѣта, продолжав- шимся предъ лицомъ великаго князя, перенесенными оттуда, въ храмъ Божій и, наконецъ, окончившимся въ покояхъ императрицы Маріи Ѳеодоровны и передъ ея лицемъ». Дѣйствія Совѣта въ этотъ день вполнѣ оправдываютъ слова князя Лобанова-Ростовскаго, который назвали его « Государевою канцеляріею» , но ни въ какомъ случаѣ не могутъ *) Переводъ съ французскаго. Корфт^— тамъ же, 231 стр. 2 ) Шильдеръ — тамъ же, 187 стр.