Междуцарствие и восстание 1825 года

принять или не принять престолъ, но что по порядку ему присягнуть должно» *). Однако, всѣ остальные члены были противнаго мнѣнія и пакетъ быль распечатанъ и содержимое прочтено. «Но едва только, — читаемъ въ запискахъ Оленина, — выслушана была съ надлежащие длагоговгъніемъ, съ горестными и умиленными сердцами 2 ), послѣдняя воля блаженной и вѣчнодостойной памяти Государя Императора Александра Павловича», какъ Милорадовичъ громогласно заявилъ, что содержаніе мани- феста вполнѣ извѣстно великому князю Николаю Павло- вичу 3 ), но что онъ торжественно отрекся отъ права, предоставленнаго ему маниФестомъ, и первый уже присяг- нулъ на подданство Его Величеству Г. И. Константину». Этого было болѣе, чѣмъ достаточно, чтобы привести почтенное собраніе старцевъ изъ придворной знати въ полное замѣшательство. О немъ такъ пишетъ Оленинъ: «1 утъ въ общемъ довольно шумномъ разговорѣ, между господами членами послѣдовавшемъ за третичнымъ предло- женіемъ граФа Милорадовича, мнѣ казалось, что я разслы- шалъ заявляемое ими вообще желаніе: сіе предложеніе граФа Милорадовича имѣть счастіе слышать изъ устъ самого великаго князя Николая Павловича и потому просить его высочество о удостоеніи Государствениаго Совѣта своимъ посѣщеніемъ. По крайней глухотѣ князя Г. В. Ло- пухина 4 ), которая въ этотъ день отъ разстройства мыслей еще болѣе усилилась, я рѣшился его свѣтлости громогласно объяснить то, что мнѣ казалось общимъ мнѣніемъ господъ членовъ Государственна™ Совѣта, столь согласнымъ съ до- стоинствомъ сего верховнаго сословія»... 5 ). Всѣ ухватились за эту счастливую мысль Оленина, которая, казалось, вы- ’) Шильдеръ — тамъ же, 187—8 стр. а ) Курсивъ нашъ. 3 ) Противъ этихъ словъ въ рукописи Корфа Николай написалъ: «не знаю, съ чего Милорадовичъ могъ сіе объявить, ибо мнѣ содержаніе мани- феста было вовсе неизвѣстно» . 4) Председатель Совѣта. 3 ) Сборники Истор. О-ва, т. XX, стр. 507.