Междуцарствие и восстание 1825 года

— 37 — водила «верховное сословіе» изъ той «степени», въ которой оно оказалось. «Предсѣдатель, — продолжаетъ Оленинъ, — одобряя сію мысль, вмѣстѣ съ другими господами членами сталъ просить граФа Милорадовича взять на себя трудъ убѣдительнѣйше просить великаго князя Николая Павловича удостоить Госу- дарственный Совѣтъ своимъ посѣщеніемъ, единственно въ томъ предметѣ, чтобъ изъ собственныхъ его устъ услышать непреложную его волю». На самомъ же дѣлѣ эта спасительная мысль лишь ослож- нила затрудненіе Совѣта: Николай не пожелалъ явиться на засѣданіе, ссылаясь на то, что онъ не состоитъ членомъ Совѣта и потому не можетъ присутствовать на его засѣ- даніяхъ. Что же теперь оставалось дѣлать? Приходилось оставить въ сторонѣ «достоинство верхов- наго сословія» и просить Николая принять Совѣтъ, хотя въ своихъ аппартаментахъ. Эту мысль подалъ тотъ же Оле- нинъ. «Разсуждая съ близстоящими господами членами, я понималъ, — пишетъ онъ, — что если его императорскому высочеству не угодно самому пожаловать въ собраніе, то, кажется, весьма прилично (?) будетъ достоинству сего вер- ховнаго сословія испросить дозволенія явиться in corpore предъ лицо его императорскаго высочеста и, принявъ изустное его приказаніе, исполнить немедленно оное, какъ непреложное повелѣніе той высокой особы, которой мы въ семъ затруднительномъ обстоятельствѣ должны, по бли- жайшему соображенію, безмолвно повиноваться». Вторично былъ отправленъ Милорадовичъ къ Николаю и на этотъ разъ возвратился «съ милостивѣйшимъ отвѣтомъ и дозволеніемъ тотчасъ явиться къ его высочеству», что и «поспѣшили» исполнить члены Совѣта. «Лишь только мы всѣ вошли въ пріемную залу бывшихъ комнатъ в. к. Михаила Павловича, — продолжаетъ Оленинъ, — то граоъ Милорадовичъ пошелъ сказать о приходѣ на- шемъ Николаю Павловичу». ГІослѣдній не заставилъ себя ждать и тогда-то разыгралась высокоинтересная сцена, въ которой Государственный Совѣтъ воистину поддержалъ то