Междуцарствие и восстание 1825 года

отечества?» — задаетъ великій князь въ сентиментальномъ пись- мѣ къ своему брату отъ 3 _го декабря. Нѣсколько строкъ ниже мы видимъ, что «обожаемому отечеству» были пред- почтены личные мотивы. «Увы, — продолжаетъ въ письмѣ Ни- колай, — я васъ зналъ достаточно, чтобы не сомнѣватъся, къ какому я приду результату , но, по крайней мѣрѣ, я осмѣли- ваюсь наѣдяться, что вы не могли бы оскорбить меня, до- пуская возможность съ моей стороны другого образа дѣйствій. Теперь же съ чистою душою передъ вами, мой госу- дарь ». Такъ вотъ что больше всего заботило Николая, вотъ что руководило его дѣйствіями, питало его настойчивость и упорство, торопило его присягу. Онъ боялся, что могутъ усумниться въ чистотѣ его помысловъ, могутъ обвинить его въ захватѣ чужой власти, наконецъ, присвоеніи брат- няго трона. Оказывается онъ зналъ заранѣе, чѣмъ все кон- чится, «къ какому придетъ результату», зналъ, что Россія такъ или иначе, но будетъ ею, поэтому и не спѣшилъ сѣсть на тронъ, не очистивши свою совѣсть передъ братомъ. Что это такъ, намъ съ очевидностью доказываетъ то лишнее промедленіе, которое позволили Николай, посылая сентиментальное письмо въ Варшаву 3 _го декабря и дожи- давшись отвѣта на него до 12-го числа, когда вопросъ для него былъ совершенно ясенъ. То же подтверждаютъ намъ и другія письма великаго князя. « Сердце чисто у насъь — писалъ онъ 28 -го ноября Ми- хаилу Павловичу. « Теперь моя совѣстъ чиста , повторяетъ онъ не разъ въ письмѣ къ Дибичу,— и передъ тѣмъ, котораго всю жизнь оплакивать будемъ, и передъ законными моими госуда- ремъ, а потомъ да будетъ воля твоя ^!». Такими образомъ и послѣднія слова подтверждаютъ, что Николай зналъ исходи своихъ дѣйствій. Такъ «священный долгъ», возвеличенный поэтомъ-ро- мантикомъи разглашенный великими княземъ-императоромъ, р «Я каждую минуту ожидаю разрѣшенія К. П. на вступленіе мое на его ііѣсто, — писалъ із-го декабря Н. П. Дибичу. — -Какъ и почему — здѣсь не мѣсто сказывать: скоро все объяснится и докажетъ, что я, прежде всею, ы.;ъ честнымъ человѣкомъ, а потому... чиапъ совѣстыо и дѣлами».