Междуцарствие и восстание 1825 года

превращается въ разсчитанный и завѣдомый поступокъ, а «непреклонная воля» въ упорствѣ неограниченной власти. VI. Первыя изеѣетія о тайнызіъ общевтвазсь. Доносы. Ровтовцевъ. Съ начала ноября 1825 года Россія уже не управлялась верховною властью самодержца. «Дѣла всѣ стали», «без- порядокъ во всемъ полный», — вотъ какъ характеризуется положеніе государственныхъ дѣлъ современниками между- царствія, Дѣйствительно, цѣлый мѣсяцъ Россія имѣла импе- ратора больными, и потому не имѣла его управленія; цѣ- лыхъ 17 дней она имѣла двухъ императоровъ, но въ дей- ствительности не было ни одного. «Въ такомъ положеніи», пишетъ въ своихъ запискахъ Ни- колай, «надо было рѣшиться или оставаться миѣ въ совер- шенномъ бездѣйствіи, отстраняясь отъ всякаго участія въ дѣлахъ, до коихъ въ строгомъ смыслѣ службы, какъ гово- рится, мнѣ дѣла не было, или участвовать въ нихъ и почти направлять тѣхъ людей, въ рукахъ коихъ, по званію ихъ, власть находилась. Въ первомъ случаѣ, соблюдая Форму по совѣсти, я бы грѣшилъ, попуская дѣламъ искажаться, мо- жетъ быть, безвозвратно, и тогда бы я заслужили въ пол- ной мѣрѣ названія эгоиста; во второмъ случаѣ я жертво- вали собою, съ убѣжденіемъ быть полезными отечеству и тому, которому я присягнули. Я не усомнился, и влеченіе внутреннее рѣшило мое поведеніе. Одно было трудно: я долженъ были скрывать настоящее положеніе дѣлъ отъ мнительности матушки, отъ глазъ окружающихъ, которыхъ любопытство предугадывало истину. Но съ твердыми упо- ваніемъ на милость Божію я рѣшился дѣйствовать, какъ сумѣю. Городи казался тихи, такъ, но крайней мѣрѣ, увѣ- рялъ граФъ Милорадовичъ, увѣряли и тѣ немногіе, которые ко миѣ хаживали, ибо я не считали приличными показы- ваться и почти не выходили изъ комнатъ».