Междуцарствие и восстание 1825 года

— 87 — тину и нежеланіе присяги Николаю. Это намѣреніе суще- ствуетъ въ войскахъ, и, конечно, тайная полиція, о томъ извѣстила Николая; но какъ онъ самъ еще не увѣренъ, точно ли откажется отъ престола братъ его, слѣдовательно арестъ людей, которые хотѣли остаться вѣрными первой присягѣ, можетъ показаться съ дурной стороны Константину, ежели онъ вздумаетъ принять корону. « — Итакъ, ты думаешь, что мы уже заявлены? « — Иепремѣнно, и будемъ взяты, ежели не теперь, то послѣ присяги. « — Что же, ты полагаешь, нужно дѣлать? « — Не показывать этого письма никому и дѣйствовать: лучше быть взятыми на площади, нежели на постели. Пусть лучше узнаютъ за кого мы погибаемъ, нежели будутъ удив- ляться, когда мы тайно исчезнемъ изъ общества, и никто не будетъ знать, гдѣ мы и за что пропали. Рылѣевъ бросился къ Бестужеву на шею. — Я увѣренъ былъ, — сказалъ онъ съ сильнымъ движе- ніемъ, — что это будетъ твое мнѣніе. Итакъ — съ Богомъ! Судьба наша рѣшена. Къ сомнѣніямъ нашимъ теперь, конечно, при- бавятся всѣ препятствія. Но мы начнемъ. Я увѣренъ, что погибнемъ, но примѣръ останется. — Принесемъ собою жертву для будущей свободы оте- чества. «Мы поѣхали вмѣстѣ съ нимъ — продолжаетъ Бестужевъ — къ полковнику Финлядскаго полка Моллеру, члену общества, чтобы спросить его рѣшительнаго отвѣта, и не застали дома. Рылѣевъ поручилъ мнѣ непремѣнно узнать о его намѣре- ніяхъ. Я былъ у Моллера опять ввечеру и нашелъ его въ наилучшемъ расположеніи — съ этимъ я отправился къ Ры- лѣеву. Въ тотъ же вечеръ пріѣхали ко мнѣ изъ деревни мать съ сестрами, и потому мнѣ нельзя было оставаться на совѣщаніи; Рылѣевъ обѣщалъ извѣстить меня обо всемъ». Въ этотъ день, вечеромъ, у Рылѣева было, если не рѣша- ющее собраніе, то во всякомъ случаѣ очень важное: на немъ былъ принять нѣкоторый планъ дѣйствій. На этомъ собра- ніи были, по словамъ барона Штейнгеля, жившаго въ одномъ домѣ съ Рылѣевымъ, слѣдуюіція лица: Кн. Трубецкой, Ни-