Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

145 Ц II В II Л Л 3 А Ц I Я КИТАЯ. 14К шая постановлена церемониала и не безчестя себя. Мужъ — небо жены, — говорить сентенція, протпвъ ко- торой никогда не возражали. Есть ли гдѣ нибудь ва землѣ ыѣсп о, гдѣ бы не было неба? Поэтому я;ена на- всегда останется на землѣ, т. е. во всю свою жизнь находится подъ небомъ своего мужа. Вотъ почему «книга законовъ для женщинъ» выражается такъ: «Если женщина имѣетъ мужа не по сердцу — она имѣелъ его на всю жизнь. Въ первомъ случаѣ жен- щина счастлива и счастлива навсегда; во второмъ случаѣ она несчастна, и несчастіе ея не кончится пока она жива... Пока женщина находится подъ авторитетомъ своего мужа, она не можетъ распола- гать своими, сердцемъ, потому что принадлежитъ вполнѣ тому, чье имя носить». «Жена любящая своего мужа и имъ любимая пови- нуется мужу безъ труда, Но это только половина долга. Безусловное повиновеніе мужу, свекру и свекрови — только одно можетъ предохранить женщину отъ упре- ков!,, если она даже исполняетъ всѣ своп остальныя обязанности». «Женщина,— говорить Нію-хпнъ-шу,— должна быть въ домѣ,какънастоящаятѣнь, пакт, про- стое эхо». «Тѣнь не имѣетъ другой формы, кромѣ той, какую ей даетъ предмета; эхо не говорить ничего другого, кромѣ того чего хотятъ, чтобы оно сказало». Это ученіе о самоунпженіи, объ отрицаніи всякой личной самостоятельности и изображены изъ себя, вмѣсто человѣка, только тѣни его, соотвѣтствовало настолько китайскому міровоззрѣнію и было выве- дено съ такою послѣдовательностыо изъ ученія Кон- фуція, что было принято дворомъ и всѣми мандари- нами чуть не съ восторгомъ. Ученый Ма-юнгъ, пред- седатель и начальники ученыхъ и лптераторовъ, снялъ съ этого сочиненія копію собственной рукой и приказа лъ своей женѣ выучить его наизусть, чтобы совершенствовать женщинъ. Такпмъ образомъ всѣ силы китайскаго ума, въ лпцѣ его лучшихъ представителей, были напра- влены на возведете въ принципъ личной зависи- мости, на подавленіе всякой личной свободы, на поклоненіе авторитету. Философы и ученые, муж- чины и женщины, всякій, кто считалъ себя при- званнымъ поучать, напрягали всѣ свои силы на то, чтобы внушить людямъ, что они своимъ собствен- нымъ умомъ не могутъ придумать ничего хорошаго, что ихъ теперешняя нравственность никуда не годится, что только въ старину жили добродетель- ные и опытно-мудрые люди, и что только подра- жаніемъ имъ и полнымъ отреченіемъ отъ себя можно достигнуть личнаго благополучія и обще- ственнаго счастія. Кптайскій умъ выказалъ рѣши- тельное безсиліе уйти дальше этой убійственной, подавляющей морали и подмѣтить въ жизни факты для построены другой теоріи общественной жизни и общественныхъ отношеній. Немногіе проблески иного міровоззрѣнія, явившіеся въ видѣ отдѣльныхъ, отрывочныхъ ученій, умерли, не достигнута развптія, не обнаруживъ вліянія на нзмѣненіе понятій боль- шинства и не внеся новаго живительнаго элемента въ общенародное представленіе. Такъ, Вангъ-анъ- ши, одинъ изъ кптайскпхъ новаторовъ, доказывалъ, что въ природѣ все имѣетъ свои точный, опредѣ- ленныя, неизмѣнныя причины; что землетрясеніе, засухи, наводненія и все то, что, по мнѣнію ки- тайцев ъ, нмѣетъ связь съ человѣческимн дѣламн и поступками, существуетъ и является совершенно независимо отъ того, добры или злы люди, у мны они или глупы. «Не надѣетесь ли вы измѣнить обыкновенное теченіе вещей, — говорить онъ, — или вы хотите, чтобы природа издала для васъ другіе, законы»? Такъ, Янгъ доказывалъ, что личная польза должна служить принцппомъ, управляющнмъ всѣми человѣческими дѣйствіямп. Ученіе это въ своемъ послѣдовательномъ развитіи могло бы явиться самымъ опаснымъ протпвовѣсомъ философіи Конфу- ція, какъ отрицающее всякій иосторонній и внѣіп- ній авторитета,. Такъ, наконецъ, Фо-чинъ училъ, что все являющееся въ мірѣ есть результата слу- чая; что душа погибнетъ вмѣстѣ съ тѣломъ и что не останется ничего послѣ этой жизни. Но ученія эти не подошли подъ господствовавшее китайское міро- воззрѣніе, и человѣкъ, принесшій людямъ наивели- чайшій вредъ, какой только можетъ принести своимъ ближнимъ, остался попрежнему ихъ идоломч, и пользуется божескими почестями. Скоро или нѣтъ наступить для Китая то время, но оно наступить непремѣнно, когда поклоненіе Конфуцію, этому пророку застоя, неподвижности, угнетенія всякой личной свободы и проявлений личнаго человѣческаго духа, смѣнится иоклоненіемъ другому богу, котораго китайцы до сихъ порт, не признавали, хотя у нихъ и являлись его предтечи. ІУ. Китай знаменита своими превосходными нрав- ственными афоризмами и своей нелѣпѣйшей прак- тикой, противорѣчащей выработанной имъ теорети- ческой мудрости. Китай — единственная страна въ мірѣ, въ которой можно найти такое разнорѣчіе между словомъ и дѣломъ, между государственной теоріей и народной жизнью, между нравственными принципами, которые старались положить въ основу всей общественной жизни, и между экономизмомъ, двигавшимъ всю народную жизнь наперекоръ мудрымъ ученіямъ и нравственнымъ стремленіямъ Конфуція и добродѣтельныхъ императоровъ. Китай- ская практика постоянно смѣялась надъ китайской теоріей, и эта горькая насмѣшка можетъ послу- жить для цпвилпзующпхся народовъ поучптельнымъ исторпческпмъ урокомъ. Вся исторія Китая есть практическое противорѣчіе теоретическому ученію Лао-ци, который сказалъ, что если правительство страны не заставляетъ народъ чувствовать свои дѣйствія тираническими, гнетущими мѣрами, то народъ живетъ въ довольствѣ и изобиліи; если же, напротпвъ, правительство устремляетъ постоянно на народъ тираническое, инквизиторское око, то народъ впадаетъ въ бѣдность и нищету. Въ этомъ нротпво- рѣчіи заключается вся разгадка того, почему превосходный правила создали какъ разъ протпвное тому, къ чему они должны были бы привести въ дѣйствительности. Многоуправленіе погубило Китай, и родительская заботливость философовъ, ученыхъ и добродѣтельныхъ императоровъ создала какъ разъ то, чего менѣе всего желали эти добродѣтельные люди. Европейскіе ученые, писавшіе о Кптаѣ, удивляясь