Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

и такія, которыя могли бы свести «на нѣтъ» самыя существенный стороны реформы. И разработкою этихъ сложныхъ вопросовъ да- леко еще не ограничивалась умственная пища, предложенная русскому обществу великимъ историческимъ моментомъ. Еакъ уже сказано, крѣпостноѳ право составляло фундамѳнтъ всей системы, осужденной исторіею на смерть. Его духъ, его образъ и подобіе отражались и во всемъ морѣ государственной жизни, и въ ка- ждой малой каплѣ составляющихъ его водъ. Отношеніе государства къличностии ковсѣмъ функціямъ умственной, нравственной, полити- ческой, промышленной, гражданской жизни, отношенія начальства къ подчиненным!,, суда и слѣдствія къ преступнику, мужей къ же- намъ, отцовъ и воспитателей къ дѣтямъ,— все было окрашено тѣмъ же цвѣтомъ. По- этому обществу и выразительницѣ его нуждъ, желаній и упованій — литературѣ — приходи- лось вырабатывать цѣлое новое міросозерца- ніе, которое обнимало бы и отвлеченные во- просы теоріи, и насущные вопросы практики. Дѣло трудное, но оно оказалось по плечу обще- ству и литер атурѣ. Неумные и злобные люди, слшпкомъ крѣпко памятующіе какую нибудь свою личную обиду отъ толчка, даннаго русскому обществу въ шестидесятыхъ годахъ. или сами побывавшіе въ этомъ водоворотѣ, но не выдержавшіе, а потому страдающіе, подобно большинству ре- негатовъ, близорукостью, эти неумные и злоб- ные люди часто хватаются за какую нибудь частную ошибку илиувлеченіѳ шестидесятыхъ годовъ и празднуютъ по этому случаю легкую побѣду. Побѣда столь же легкая, сколько и не лестная. Еслибы у этихъ людей было немножко побольше ума или немножко поменьше злобы, они поняли бы, что эти частныя ошибки и увлѳченія должны быть поставлены н& счетъ не шестидесятымъ годамъ, а предше- ствовавшей эпохѣ. Она подготовила и даже прямо создала ту пустоту, въ которой шести- десятымъ годамъ пришлось строиться заново, и если отъ нея сохранились матеріалы, ко- торые можно было утилизировать въ новомъ строѣ, то сохранились они отнюдь не благо- даря, а, напротивъ, какъ разъ вопреки ей. Бѣлинскій, Герценъ, Грановскій,— вся такъ на- зываемая плеяда знаменитыхъ бѳллетристовъ сороковыхъ годовъ, даже славянофилы, — все это было не ко двору въ свое время, все это едва терпѣдось въ урѣзанномъ видѣ, а иногда и совеѣмъ не терпѣлось. Мемуары соврѳмен- никовъ сообщаютъ такія подчасъ комическія, но въ общемъ глубоко трагичѳскія подроб- ности о положеніирусекой критической мысли въ теченіе цѣлыхъ десятковъ лѣтъ, что мож- но удивляться, какъ она совсѣмъ не атро- фировалась. И, во всякомъ случаѣ, при этихъ условіяхъ удивительно не то, что въ шести- десятыхъ годахъ были ошибки и увлечѳнія. Когда ихъ не было?! Они вѣдь, пожалуй, и теперь, въ наше безошибочное время, най- дутся. Удивительно, напротивъ, что и общія черты, и многія частности выработаннаго въ шестидесятыхъ годахъ міросозѳрцанія доселѣ подлежать только дальнѣйшемуразвитію,при- мѣнительно къ новымъ осложненіямъ жизни и къ поступательному ходу исторіи. Удиви- тельно то, что не было ни гроша, и вдругъ стадъ алтынъ. Это удивительное явленіе лишь отчасти объясняется личными достоинствами людей, выступившихъ къ шестидесятымъ го- дамъ на арену общественной дѣятельности; коренное же его объясненіе лежитъ въ уди- вительныхъ свойствахъ задачи, развернув- шейся передъ обществомъ. Нынѣшнему, даже очень чуткому молодому человѣку надо сильно напрячь свою мысль, чтобы вполнѣ проник- нуться потрясающими смысломъ этихъ двухъ словъ: «освобожденіе крестьянъ». Прекраще- ніе возмутительнаго систематическаго, право- мѣрнаго наеилія надъ милліонами человѣчѳ- скихъ существъ; превращѳніѳ милліоновъ живыхъ вещей, подлежавшнхъ куплѣ, про- дажѣ, залогу, обмѣну и проч., въ милліоны людей; осуществленіе вѣковой мечты народ- ной; конецъ вѣковымъ стонамъ, слезамъ и проклятіямъ, — все здѣсь огромно даже въ чи- сто-количественномъ отношеніи: вѣка, мил- ліоны. И, чтобы не выходить изъ области количествъ, припомшшъ, что всѣмъэтимъвѣ- камъ и милліонамъ итогъ былъ подведенъ въ четыре года (1857 —1861). Бываютъ эпохи, когда великія задачи, по- жалуй, даже ясно сознаваемыя, представля- ются чѣмъ-то вродѣ журавля въ небѣ: когда- то еще его поймаешь! А въ ожиданіи можно и позѣвать, любуясь на него, и всякими другими, не имѣющими къ нему никакого от- ношенія, дѣлами заняться, такъ что идеалъ самъ по себѣ, а жизнь тоже сама по себѣ. Бываютъ другія эпохи, которыя суютъ лю-