Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

207 СТАТЬИ ИСТОРИЧЕСКАЯ. 208 новгородцы выгнала отъ себя князя Ярослава Изя- славовича — но за что, лѣтоппсецъ умалчиваетъ. При постоянной борьбѣ партій держаться въ Нов- городѣ князьямъ было трудно, п легко было на- влечь на себя неудовольсівіе, а затѣмъ и нзгнаніе. Мстиславъ, узнавъ, что враждебная ему сторона собпраегъ тайныя вѣча, п не дожидаясь, чтобы новгородцы выпроводили его отъ себя, созвалъ вѣ- че на Ярославскомъ дворѣ и сказалъ ему: «У меня есть дѣла въ Руси, а вы вольны въ князьяхъ», и уѣхалъ. И дѣйствптельно, народъ былъ воленъ въ князьяхъ. Онъ приглашалъ одного, изгонялъ дру- гого, и дѣлалось это очень легко, по поводу об- стоятельствъ, иногда весьма ничтожныхъ. Прпгла- інаемый князь цѣловалъ крестъ Новгороду, Новго- родъ цѣловалъ крестъ князю, и этимъ устанавли- вались взаимныя обязательства. Но князь всегда могъ оставить Новгородъ, когда хотѣлъ, и для этого нужно было толыго созвать вѣче, объявить ему свое желаніе и сложить съ себя цѣюваніе — какъ это и сдѣлалъ Мстиславъ. При такихъ свободныхъ отношеніяхъ народа къ князьямъ, когда такъ легко было навлечь на себя народное неудовольствіе и быть изгнаннымъ, князь являлся, разумѣется, представителемъ народной воли. Когда въ 1221 г. новгородцы сказали Всеволоду: «Не хотимъ тебя, — ступай, куда хочешь», то обра- тились къ владимірскому князю Юрію Всеволодо- вичу, и тотъ далъ имъ въ князья своего сына на всей ихъ волѣ. Въ 1228 году новгородцы, при- звавъ къ себѣ суздальскаго князя Ярослава, послали сказать ему: «Пріѣзжай къ намъ, новыя пошлины оставь, судей по волости не шли, будь нашимъ кня- земъ на всей волѣ нашей и на всѣхъ грамотахъ ярославовыхъ, плиты себѣ, а мы себѣ». Здѣсь улье прямо указывается на первоначальный договоръ, которымъ опредѣлялись отношенія князя къ Вели- кому Новгороду. Грамоты Ярослава не дошли до насъ. Но изъ послѣдующихъ условій князей съ новгородцами можно впдѣть, въ чемъ заключались коренныя основанія обоюдныхъ отношеній. Князь не могъ судить безъ посадника, т. е. безъ лица, знакомаго хорошо съ мѣстными обычаями и усло- віями. Князь не могъ назначать въ правители и судьи волостей своихъ людей, но непремѣнно гра- жданъ новгородскихъ,по соглашенію съ посаднпкомъ. При частой перемѣнѣ князей это было необходимо. Вообще, князья не пмѣли корней въ странѣ, — они являлись какъ бы пріемышами и должны были под- чиняться условіямъ, которыя будутъ имъ предло- жены новгородцами. Князь не имѣлъ права пріоб- рѣтать въ новгородской землѣ имѣнія; не могъ торговать самъ, чрезъ своихъ людей, а непремѣнно чрезъ новгородцевъ; не могъ наказывать безъ суда и воли вѣча и дѣлать какія либо распоря- женія безъ участія посадника. Изъ того, что новгородцы ограничивали такимъ образомъ власть князя, не слѣдуетъ еще заключать, чтобы они сами умѣли производить справедливый судъ п умѣлп рѣшать умно свои дѣла. Извѣстно, что всѣ народныя правленія отличаются всегда большою жизненностью и сильнымъ движеніемъ, вслѣдствіе возможности свободнаго проявленія личности каждаго отдѣльнаго гражданина. Но Новгородъ въ этомъ отношеніи отличался особеннымъ шумомъ, вѣчными раздорами и сопернпчествомъ сословій. Между мно- жествомъ случаевъ этого рода одпнъ, бывшій въ 1418 году, показываетъ лучше всего характера новгородской управы. Какой-то Степанко, схвативъ. на улпцѣ боярина Данилу Ивановича Божана, кри- чалъ народу: «Господа, помогите мнѣ противъ этого- злодѣя!» Вѣроятно, народъ былъ уже раздраженъ. противъ бояръ, потому что, не разбирая, въ чемъ дѣло, кинулся на помощь къ Степаніьѣ, и поволокли, боярина на вѣче. Тамъ какая-то женщина, выско- чивъ на средину, нрпнялась колотить боярина съ неистовствомъ, перечисляя сдѣлавныя имъ ей обиды.. Затѣмъ, безъ дальнѣйшихъ разсужденій, сбросили несчастнаго въ Волховъ. Рыбаісь, плывшій въ это' время по рѣкѣ, снасъ Данилу. Это озлило толпу,, и она разграбила домъ рыбака. Спасенный боя- рпнъ, желая отомстить Степанкѣ, поймалъ его а сталъ мучить, и когда народъ узналъ объ этомъ, то кинулся въ улпцу, гдѣ жплъ бояринъ Данило. Данило струсилъ и убѣжалъ. Расходившійся народъ взялся за оружіе и пошелъ грабить богатыхъ. Огра- бплъ нѣсіьолько улпцъ и даже монастырь св. Йп~ колы, гдѣ хранились боярскія пожитки, и дошелъ. уже до Прусской улицы, населенной новгородской! аристократіей. Тутъ бояре встрѣтили толпу со. своею- челядью. На колокольняхъ ударили въ набатъ, и пошла свалка по всему городу. Владыка, созвавъ священниковъ, въ полномъ облаченіи, съ крестами,, хоругвями и образомъ Богоматери отъ св. Софіи,. явплся средп бушующаго народа и мало по малу утишилъ волненіе. Подобные раздоры происходили безпрестанно. Разумѣется, они имѣлп своп причины и свой смыслъ,. но, къ сожалѣнію, вовсе не способствовали развитш- учреждеиій Новгорода, его гражданскихъ порядковъ.. Смыслъ явленій и событій ускользали отъ людей, п. они не умѣли извлекать изъ нихъ тѣхъ опытныхъ результатовъ, которыми дается странѣ гражданская сила. Было бы несправедливо сравнивать новго-- родцевъ съ американцами, т. е. съ первыми вы- ходцами изъ Европы, положившими начало будущими сѣверо-амерпканскимъ штатами. У американцевъ были восьмисотлѣтній опытъ и знакомство съ. такими идеями и научными знаніями, которыя были совершенно чужды новгородцами. Очень можетъ быть, что изъ Новгорода вышло бы что нибудь самостоятельное, еслпбы онъ уже съ самаго начала не заключали въ себѣ всѣхъ начали гражданскаго безсилія. Разъяренная толпа всегда грабитъ, при всякпхъ формахъ правленія, — такъ было всегда и, можетъ быть, останется навсегда. Но въ Новгородѣ изъ грабежа установился обычай, и, вслѣдствіе того, бояре держали на жалованьѣ разный сброд- ный отчаянный люди, для защиты себя и отъ бояръ, и отъ народа. Все это похоже больше на. калмыцкіе обычаи, но никакъ не можетъ служить признакомъ пониманія гражданскихъ отношеній. Прошло 600 лѣтъ послѣ прпзванія новгородцами варяжскпхъ князей, и вотъ что писали митрополита,