Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

229 РОССІЯ ДО ПЕТРА ПЕРВАГО. 230 новгородскій, царь казанскій, царь астраханскій, государь псковской и великій князь смоленскій... в т. д. Лѣтомъ 1569 года явился къ Ивану Грозному какой-то Петръ, какъ говорятъ, бродяга, наказан- ный новгородцами, и сказалъцарю, что новгородцы хотятъ отдаться польскому королю. Петръ го- ворилъ, что у новгородцевъ наппсана объ этомъ грамотаи лежитъ она въ Софійскомъ соборѣ за об- разомъ Богоматери. Иванъ послалъ въ Новгородъ довѣреннаго человѣка и тотъ точно нашелъ гра- моту, о которой говорплъ бродяга, подписаннуюар- хіеппскопомъ Пименомъ и лучшими людьми. Пола- гаютъ, что всю эту штуку сочинплъ самъ Петръ и поддѣлалъ искусно подписи. Въ декабрѣ того же года Иванъ двинулся въ Новгородъ и, начинаяотъ Клина, опустошилъ все до самаго Новгорода. Пе- редовая царская дружина, прибывъ въ Новгородъ ранѣе царя, устроилавокругъ города крѣпкіе ка- раулы, запечатала казнохранилища подгородныхъ монастырей и, захвативъ болѣе 500 монаховъ вмѣ- стѣ съ ихъ пгумнамии всѣхъ городскихъ священ- никовъ и дьяконовъ, поставила пхъ на правежъ. Имущество всѣхъ зажиточныхъ людей было запеча- танотоже, а сами они— торговые люди и приказные съ ихъ семействами — взяты подъ стражу. 6-го ян- варя пріѣхалъ самъ царь и прпказалъ заколотить палкамидо смерти всѣхъ монаховъ и пгумновъ, стоявшихъ на правежѣ. Потомъ былъ разграблеаъ домъ архіепископа и забраны сокровища изъ всѣхъ церквей. Затѣмъ начался судъ. Къ Ивану при- водили новгородцевъ, взятыхъ подъ стражу, жглп пхъ какою-то «составною мудростію огненною» и бросали въ рѣку. Женамъ связывали рукп и ноги, привязывали къ нимъихъ дѣтей и бросалп ихъ та- кимъ образомъ въ Волховъ съ высокаго берега. Стрѣльцы ц боярскіе дѣти разъѣзяіали между тѣмъ по рѣкѣ въ лодкахъ, и всѣхъ, кто всплывегь, под- хватывали баграми, кололи рогатинамии копьями и топили. Эти ужасы продолжались пять недѣль, каждый день. Кончивъ судъ, Иванъ сталъ ѣздить по окрестнымъ ионастырямъ и грабить ихъ, жечь хлѣбъ, истреблять скотъ. Кончивъ съ монастырями, Иванъ воротился въ городъ и. велѣлъ грабить товары- и уничтожать до основанія лавки и амбары. Потомъ принялся за посады велѣлъ грабить и бить всѣхъ, мужчпнъ и женщпнъ, ломать дома, вырубать ворота. А между тѣмъ особые отряды были отправлены по всѣмъ волостямъ, на разстоя- ніи 250 верстъ. Велѣво было грабить п истреблять все. Успокоился наконецъ Иванъ и приказалъ, собравъ съ каждой улицы по лучшему человѣку, привести ихъ къ нему. Съ трепетомъ и ужасомъ явились несчастные, полуживые отъ страха, къ грозному царю; но онъ, сказавъ имъ милостивое слово, въ тотъ же день выѣхалъ изъ Новгорода. Тотъ же самый Иванъ IY писалъ къ австрій- скому императорупо поводу Варооломеевской но- чи: «Ты, братъиашъ дражайшій, скорбишь о крово- пролитіп, что у французскаго короля въ его ко- ролевствѣ нѣсколько тысячъ перебито вмѣстѣ п съ грудными младенцами: хрпстіанскимъ государямъ пригоже скорбѣть, что такое безчеловѣчіе фран- цузскій король надъ столькимъ народомъ учинплъ п столько крови безъ ума пролилъ». Можетъ быть. Иванъ иисалъ это искренно; Иванъ Грозный былъ больной человѣкъ, не владѣвшій собой во время припадковъ. Иванъ IV былъ запуганъ въ молодо- сти дерзкимъ своеволіемъ бояръ, ужасами пхъ на- силія и монгольскою дикостью. Съ тѣхъ поръ онъ началъпмъ недовѣрять и остерегаться. Послѣ взя- тія Казани Иванъ, разсердившись на одного вое- воду, сказалъ: «Теперь оборонилъ меня Господь Вогъ отъ васъ». Во время же болѣзнн, ожидая смерти Иванъ высказался виолнѣ. Боярамъ, присягнув- шимъ Дмптрію-царевичу, онъ сказалъ: «...не забудьте, на чемъ мнѣ и сыну моему кресгъ цѣло- валп; не дайте боярамъ сына моего извести, но бѣ- гнте съ нимъ въ чужую землю, куда Вогъ вамъ укажетъ; а вы, Захарьины, чего испугались? плп думаете, что бояре васъ пощадятъ? Вы отъ нихъ будете первые мертвецы: такъ вы бы за сына моего и за мать его умерли, а жены моей на поруганіе боярамъ не дали». Сцена и раздоръ бояръ, по по- воду присяги Дматрію, глубоко потрясли больного Ивана. Съ этихъ поръ ему начпнаютъ казаться вездѣ недовольные, во всѣхъ онъ подозрѣваетъ зло, измѣну, желаніе известп его; онъ даже просилъ у Елизаветы убѣжища въ Англіи, боясь, что оиъ бу- детъ пзгнанъ. Иванъ былъ такъ увѣренъ въ злона- мѣренности вельможъ противъ него и противъ всей его семьи, что въ завѣщаніи своимъ дѣтямъ вклю- чилъ такую фразу: «еслидалее въ гоненіп и въ из- гнаны будете». Когда для защиты себя противъ своихъ воображаемыхъ злодѣевъ Иванъ убѣжалъ изъ Москвы въ слободу Александровскую и хотѣлъ отказаться отъ правленія, но по просьбѣ народа прпнялъ его опять, на условіи имѣть совершенно особый дворъи стражу (опрпчннну), и затѣмъ, когда воротился въ Москву, то его нельзя было узнать, такъ онъ страшно измѣнплся: волоса на головѣ и на бородѣ у него вылѣзлп. Потрясеніе, значить, было страшное. Подозрительность превратилась въ мономаиію, и отъ извѣстій, дѣйствовавшпхъ съ особенной силой на его мозгъ, Иванъ впадалъ въ припадки, вызывавшіе сцены вродѣ новгородекпхъ. Несмотря на травлю народа медвѣдями, на казни и мучительства, народъ относительно Ивана IV выказалъ ту же незлобивость, какую выказывалъ и ранѣе относительно князей. Когда была прочи- тана народу царская грамота изъ слободы Але- ксандровской гдѣ онъ шшетъ, что оставплъ свое государство п поѣхалъ куда нибудь поселиться, гдѣ его «Вогъ наставить», то народъ съ плачемъгово- рплъ: «Горе! Согрѣшпли мы передъ Богомъ, прор- вали государя своего многими передъ нимъ согрѣше- ніями, и милость его великую превратили на гнѣвъ и на ярость. Теперь къ кому прпбѣгнемъ, кто насъ помилуетъи кто пзбавптъ отъ нашествія ннопле- менныхъ? Какъ могутъ быть овцы безъ пастыря: увидѣвшп овецъ безъ пастыря, волки расхитить ихъ». Можетъ быть, или, лучше сказать, весьма вѣ- роятно, что народъне говорплъ именноэтими выра- женіями, но смыслъ просьбы народа, во всякомъ