Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

СТАТЬИ ИСТОРИЧЕСКІЯ. 240 верхами; товара въ немъ много всякаго; воды про- ведены въ него, текугь повсѣмъ улицамъ, по тру- бамъ, а пныя пзъ столповъ, студены и сладки». «Въ Люнебургѣ среди города столпы устроены пзъ мѣди позолоченной, — чудесные! У каждаго столна люди приряжены тоже мѣдаые; текѵтъ изъ нихъ всѣхъ воды сладкія п холодныя — у иного изо рта, у другого изъ уха, у третьяго изъ глаза; текутъ шибко, точно изъ бочекъ; люди этп поятъ водою весь городъ и скотъ; проведены воды хитро и сте- каніе несказанное». «Въ Брауншвейгѣ дома крыты досками изъ камня мудренаго, который много лѣтъ не рушится». Нюренбергъ такъ хорошъ, что «ска- зать нельзяинедомысленно». Флоренція еще лучше: «о колокольнѣ флорентійской недоумѣваетъ умъ»: «Въ Венеціи во всѣхъ улицахъ воды, и ѣздятъ на баркахъ». Одинъ изъ русскихъ паломниковъ, по- сѣтившій Константиноноль, весьма удивлялся та- мошнимъ колоннамъ и прочности камня, тамош- нпмъ памятникамъп постройкамъ. «Много бо есть дивитпся, и умъ сказать не моигетъ: како бо толпко лѣтъ камня того ничто не иметъ?» Про статую Юстиніана онъ говоритъ: «Аки живъ, грозно ви- дѣти его». Разумѣется, не обходилось безъ того, чтобы по- добными путешественникамъ не разсказывали вся- каго вздору, которому онп вѣрили. Тотъ же палом- ники сообщаетъ о жабѣ, которая ходитъ по ули- цамъ Царьграда и пожпраетъ людей, и о метлахъ, которыя метутъ самп: какъ бы люди не встали рано, а ужъ улицы чисты. Запади нравился не только своими внѣшнимъ видомъ, но и болѣе сво- бодной, пріятной п разнообразной жизнью, своими нравами п обычаями, не имѣвшимп много общаго съ условіями русскаго общежитія. Поэтому рус- скіе, попадавшіе за-границу, нерѣдко уяіе совсѣмъ не возвращались на родину; а бывали п такіе, которые бѣжали туда нарочно, несмотря на то, что въ Россіп они пользовались, повидимому, всѣми выгодами своего положенія, напримѣръ, сынъ любимца Алексѣя Михайловича, Ордынъ- Нашокина. Какъ была плѣнительна жизнь Запада для рус- скихъ, можно видѣть изъ словъ князя Голицына: «Русскими людямъ служить вмѣстѣ съ королев- скими людьми нельзя, ради пхъ прелести: одно лѣто побываютъ съ нпмп на службѣ, и у насъ на другое лѣто не останетсяи половины русскихъ лучшпхъ людей, не только что боярскихъ людей, — останется, кто старъ или служить не захочетъ, а бѣдныхъ людей не останетсяни одинъ человѣкъ». Лучшими же примѣромъ того, насколько Запади оказывается вредными чисготѣ русскихъ нравовъ, служить Дмитрій-самозванецъ. Мы уже говорили, что это были человѣкъ пылкій, воспрінмчивый n дѣятельный. Познакомившись съ европейскою жизнью, онъ ввели у себя въ Москвѣ обычаи, не похожіе -на русекіе. Онъ не молился передъ обѣ домъ, не умывали руки поелѣ обѣда, ѣлъ телятииу, не ходили въ баню, за столомъ ввели музыку и пѣніе. Кромѣ того, Дмитрій-самозвавецъ отличался ростотой, несовиѣсгяой, пи ноаягіяиъ московскихъ бояръ того времени, съ царскими величіемъ. Пылкій и молодой Дмитрій принимали личное участіе въ тогдашней забавѣ — въ бою со звѣрями, учили сами солдата брать землявыя крѣпости, вмѣстѣ съ рат- ными людьми, въ одной толпѣ, ходили на эти примѣрные приступы, причемъ его сшибали не- рѣдко палками съ ноги, наконецъ — высказывали мысль, что въ латинянахъ нѣтъ дурного и что вѣра латинская и греческая одна и та же. Въ обращеніи съ приближенными Дмитрій отличался простотой и даже позволяли ими дѣлать еебѣ за- мѣчанія насчетъ образа жизни. Знакомство съ обычаями Запада этими путемъ, т. е. чрезъ главу государства, было бы, разу- меется, лучшими средствомъ — какъ это и дока- зали потоми Петръ Велпкіа — измѣнпть русскіе нравы того времени, не отличавшиесяни особенной чистотой, ни особенной мягкостью. Для бояръ по- добное заимствованіе было бы весьма нелишними, но именно бояре-то и противились тому. Народу мѣнять было нечего. Его образъ жизни завпсѣлъ отъ его средствъ, а бѣдняки, имѣющіе едва чѣмъ существовать, живутъ и на Западѣ, и на Востокѣ одинаково. Всякое улучшеніе пхъ быта зави- ситъ отъ улучшенія ихъ средствъ, а улучшеніе средствъ — отъ возможности экономическаго раз- витія. Совсѣмъ не то — среднее сословіе того вре- мени, т. е. служилые люди и бояре. Ихъ положеніе, если не было вполнѣ хорошо, то и не настолько дурно, чтобы могло мѣшать тѣмъ полезными запм- ствованіямъ и умственному развитію, въ которомъ они нуждались болѣе, чѣмъ народи въ возмож- ности развитія экономическаго. Но главной помѣ- хой тому были сами цари московскіе, упорно дер- жавшіеся старины и женившіеся псключптельно на русскихъ . Это обстоятельство болѣе важно, чѣмъ можетъ показаться съ перваго взгляда. Женясь на рус- ской, царь оставался при тѣхъ же вліяніяхъ, при которыхъ жили и прежде. Для женщинъ не было другой жизни, кромѣ жизни въ теремѣ. Темное, ничего не знающее п ничего не впдѣвшее существо, воспитанное въ началахъ безусловнаго повпно- венія своему мужу, такая женщина не могла об- наруживать на него ровно никакого вліянія, не могла сообщить ему ничего такого, чего бы онъ не знали прежде. Вся перемѣна въ жизни женщины заключалась въ томи, что дѣвицей она жила поди волей своихъ родителей, а сдѣлавпшсь женщиной, стала вести ту же безотвѣтную и безгласную жизнь поди рукой своего мужа. И нравственный выигрыши мужа едва ли были болѣе. Такими образомъ, изъ поколѣнія въ поколѣніе передава- лись одни и тѣ же семейныя преданія, одни и тѣ же понятія о семейныхъ добродѣтеляхъ п обязан- ностяхъ, но ни одной живой струйкп новой жизнп. Такому умственному застою могло помѣшать только одно — бракп съ женщинами, развивавшимися и выросшими прп другпхъ условіяхъ п поди другими началами. Какое вліяніе могла обнаружить образо- ванная и умная женщина, видно нзъ брака Ивана III съ Софіей Палеологъ. Ііодъ вліяніемъ Софіп Иванъ III