Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

251 СТАТЬИ ИСТОРИЧЕСКІЯ. 252 ченное чувство и, проповѣдуя безграничную любовь къ своему родному и отрѣшеніе отъ гнилого За- пада, хотѣли не только обновить русскую жизнь, но и спасти новымъ, невѣдомымъ до того, русскими словомъ всѣ народы. Какое же это было еловой Въ чемъ заключалась обновляющая сила русскаго человѣка? Славянофилы не знали ни того, ни дру- гого. Они вѣровали и смутно чувствовали; они со- творили искусственную русскую душу пзъ откры- тыхъ пми элементовъ п хотѣли этой искусственной душой спасти міръ, какъ новымъ откровеніемъ. Живя исключительно мистическими, воодушевле- ніемъ, славянофилы были чужды всякой реаль- ности, всякаго дѣйствительнаго знанія своей стра- ны и своего народа. Отъ этого, провозгласивъ прнндинъ народности и теорію сближенія съ наро- домъ, они ни себѣ, ни другимъ не могли объяснить, что значить народность, и какъ можно сблизиться съ народомъ. Они придавали словамъ: православіе, самодержавіе, народность, какой-то кабалистиче- скій смыслъ, не взявъ на себя труда разложить на составные элементы эти три магичеекпхъ слова и объяснить толковымъ и понятнымъ образомъ, ка- кую роль въ исторической жизни народа играли эта три магическія понятія. Бслп обратить вниманіе на то, что славянофиль- ство было создано людьми хотя и честными, безко- рыстно желавшими счастья народу, но въ то же время людьми, увлекающимися до мономаніи, — людьми, воспитанными на какомъ-то сумбѵрѣ нѣ- мецкихъ фплософій съ крѣпостными вачалами рус- ской жизни, — та становится совершенно понятнымъ, почему славянофилы не могли собрать подъ свое знамя людей ноложптельныхъ и нрактпчеекпхъ. Положительный человѣкъ спросплъ бы, что нужно дѣлать для того, чтобы обновить русскій міръ но- вой, химически приготовленной славянофилами русской душой и какъ сблизиться съ народомъ? У славя нофиловъ былъ только одинъ готовый рецептъ. Они давали вамъ три магичеекпхъ слова и русскую поддевку и затѣмъ считали свое дѣло конченнымъ, а васъ окрещенными новымъ духовнымъ русскииъ крещеніемъ. Славянофилы п сами чувствовалп свое смѣшное положеніе; они и сами знали, что для удовлетворена ноложптельныхъ людей у нихъ нѣтъ никакихъ ноложптельныхъ отвѣтовъ и несмотря на свою пламенную любовь къ народу, несмотря на свою поддевку, славянофилы были, быть мо- жетъ, болѣе, чѣмъ кто либо другой, иностранцами на своей родной землѣ. Этого мало. ІІри всѣхъ своихъ гуманныхъ и натріотическихъ стремленіяхъ, при всемъ своемъ желаніи излить на свою страну потоки благополучія, славянофилы, въ сущности, были силой не прогрессивной, а ретроградной. Они не были людьми будущаго, людьми отдаленнаго идеала, а, напротивъ, людьми старой московско- впзантійской Руси. Ихъ смутныя стремленія были направлены не впередъ, а назадъ. Славянофильское направлевіе, несмотря на свою нелѣпость, не пропало безслѣдно. Съ одной сто- роны, оно вызвало цѣлую массу людей, занявшихся изслѣдованіями народнаго быта; съ другой, — оно возбудило много толковъ, снособствовавшихъ боль- шему уясненію понятій объ пстинномъ патріотизмѣ, и создало новое движеніе мысли, уже болѣе поло- жительной и менѣе мистической. Во главѣ этого новаго движенія стали такъ на- зываемые ночвеннпки. Они — тѣ ate славянофилы, но нѣсколько измѣненные. Ихъ сердечные порывы слабѣе, а мысль какъ будто бы серьезнѣе. Поч- венники уясе поняли, что одной поддевкой нельзя устроить сблпженія съ народомъ. Они поняли, что три магическнхъ слова славяяофиловъ не заклю- чаютъ въ себѣ волшебной силы и, отказавшись отъ нихъ и отъ поддевки, начали вести рѣчи, нови- димому, хотя и болѣе благоразумныя, по крайней мѣрѣ, болѣе спокойный, но въ сущности такія ate темныя и непонятный. Они разеуждали очень много о почвѣ, о народ- ности въ наукѣ, о необходимости органическаго развитія, о вредѣ увлеченія западными теоріями и старались доказать, что для насъ, русскихъ, су- ществуетъ только одинъ единственно правильный путь развитія — саморазвитіе или прогрессивный ростъ не сверху внпзъ, а снизу вверхъ. Проповѣдуя это новое ученіе, почвенники точно также, какъ и славянофилы, витали въ сферѣ общихъ соображеній и, чувствуя свое сродство съ народомъ, всетаки не знали, какимъ средствомъ можно вытащить клинъ, вколоченный Петромъ I. Въ періодѣ дѣятельности почвенниковъ голосъ ихъ былъ слабъ, ибо противъ нихъ стояла цѣлая партія западниковъ, подавлявшихъ ихъ смутную мысль и темныя, неясныя стремленія вполнѣ за- конченными западными теоріями. Какую русскую мысль, какую русскую теорію, какое русское слово, созданное русскою жизнью, могли сказать почвен- ники въ отвѣтъ на разносторонне-разработанныя Западомъ соціально-экономическія ученія? И поч- венники чувствовали свое безсиліе и ограждались, какъ щитомъ, своею любовью къ народу, думая, что только они одни и есть настоящіе русскіе люди и истинные патріоты. И почвенники сошли со сцены, какъ сошли сла- вянофилы. Современное общесіво, забывъ, повиди- мому, почвенниковъ, но и уеумнившись въ спаси- тельности теорій, выработанныхъ умомъ западнаго человѣка, повернуло какъ бы на новый путь. За- падники притихли, и забытые славянофилы и поч- веннники какъ бы воскресаютъ снова въ томъ но- вомъ патріотическомъ настроеніи, которое явилось послѣ послѣднихъ польскихъ событій. Общество снова, хотя н не съ тѣмъ эитузіаз- момъ, обратило свои взоры на народную жизнь п въ почвенности и органнческомъ развитіи изъ са- мого себя видитъ вѣрпый путь своего прогресса. Національное чувство, бывшее прежде удѣломъ не- многнхъ, охватило теперь большее число^ лицъ, и въ сіремленіи къ національному развитію, явив- шемуся снова, они думаютъ видѣть новый періодъ русской исторіп. Мысль эта еще совершенно смутна. Она живет ь больше въ чувствѣ, въ стремленіи, чѣмъ въ со- знаніи. Что значить иаціснальное органическое