Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

285 ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КЛАССЫЦИЗМЪ. 286 йзвѣстнымъ. Миролюбивые и вовсе невоинственные славяне превратились внезапно въ народъ боевой п стали даже грозой Дарьграда. Первую дорогу въ Царьградъ проложили воины Рюрика, Аскольдъ и Диръ. Затѣмъ отправился въ Царьградъ Олегъ; потомъ пошелъ Игорь, потомъ Святославъ, даже Ольга была въ Царьградѣ, хотя и не для того, для чего ходилъ туда ея сынъ. Послѣ Святослава на- ступаетъ періодъ удѣловъ и междоусобія: авантю- ризмъ, искавшій прежде выхода внѣ, нашелъ те- перь дѣло внутри страны. Начинается внутренняя борьба изъ-за власти, не заключающая въ себѣ еще никакой опредѣленной государственной идеи, — то простая борьба князей, на которую народъ не смот- рѣлъ безучастно только потому, что всѣ разоренія и убытки доставались ему, а всѣ выгоды — воевав- шимъ князьямъ. Родовой, частный элемента до того преобладаетъ во всѣхъ отношеніяхъ князей, что даже въ моменты общей опасности не можете, пробудиться въ нігхъ государственное сознаніе. О какой нибудь идеѣ, о какомъ нибудь прпнципѣ, ставящемъ частное право на высоту права общественнаго, государствен- наго, не существуете ни малѣйшаго представленія. Стпхійно, страстно, безсознательно идете борьба, II вначалѣ это не борьба противоположныхъ эле- ментовъ — народоправства и централизма, а борьба элементовъ власти между собою. Власть сразу нашла свою пдею, и князья съ перваго но- явленія своего на русской почвѣ поставили себя внѣ ея и выдѣлплп себя пзъ народнаго единства. Они не народъ: они выше его. «Неприлично судить меня епископу, либо игумнамъ, либо смердамъ», — отвѣ- чаетъ Олегъ Святославовичъ братьямъ, когда тѣ приглашали его въ Кіевъ, чтобы покончить недо- разумѣнія по поводу удѣловъ. На такой новой почвѣ, какую представляла тогда Русь для возникающей гражданственности, не существовало ничего прочнаго, ничего опредѣлен- наго. Все мѣняетъ свои мѣста; все находится въ хаотическомъ разбродѣ. Князья гоняются за удѣ- ламп, переходя съ одного стола на другой; дру- жинники свободно перемѣвяютъ князей; крестьяне точно также свободно переходятъ съ одной земли на другую. Въ такомъ броженіи, когда никакая пдея не успѣла еще выработаться въ сознательный общій принцнпъ п все имѣетъ характеръ случай- ности, только сила могла явиться рѣшителемъ су- дебъ. И сила дѣйствительно создала единство, и факта предшествовалъ идеѣ. Сила князей заклю- чалась не въ народѣ: онъ жилъ на евоихъ поляхъ и въ евоихъ лѣсахъ, не творя исторіи и стоя ниже такт, называемыхъ историческихъ событій, созпдав- шихъ московское государство. Оно было дѣломъ рукъ князей и того народнаго слоя, который тяго- тѣлъ къ нимъ и группировался около нпхъ. Слой этотъ есть княжеская дружина, первое ядро будущаго слуяшлаго сословія и боярства, иадменнаго своей традиціей и наконецъ до того своевольнаго и непо- корнаго, что Иванъ IV прибѣгаетъ къ средствамъ террора, чтобы съ нимъ покончить, и создаетъ для себя новое орудіе власти въ лицѣ опричины. Княжеская дружина въ первое время имѣла исключительно военный характеръ. Это княжескіе ратники и воеводы, свершающіе съ князьями на- бѣги то на Впзантію, то на болгаръ, то на печенѣ- говъ, то на другія русскія княжества. Дружина живете награбленной добычей и получаете отъ князя деньги, одежду, всякую рухлядь. Князь не жа- лѣетъ ничего для своей дружины: «серебромъ и зо- лотом!, не найду дружины, — говорите, Владиміръ, — а съ дружиной найду и серебро, и золото». Такой по- рядокъ возможенъ, пока хпщннческій элементе, со- ставляете единственное основаніе общественной жизни, и жизнь грабежомъ представляет!, един- ственное средство суіцествованія. Сформпрованіемъ Московскаго княжества, погло- тившаго въ себѣ другія, жизнь осѣдаетъ и успо- каивается, хищничество перестаете быть средствомъ существованья для князя и источннкомъ вознагра- жденія его дружинниковъ. Сами дружинники утрачи- вают!, своп первоначальный боевой характеръ п пе- реходятъ въ элементъ гражданскі^ — превращаются въ боярство. Чѣмъ же вознаграждать ихъ теперь? Сосредоточенное у московскаго трона и прикрѣ- пленное къ нему боярство должно располагать ка- кой нибудь рабочей силой, которая бы его кормила. И вотъ боярству раздаются сначала земли, съ кре- стьянами и безъ крестьян!,, а потомъ постепенно крестьян!, дѣлаютъ крѣпкими землѣ, и рабство на- конецъ охватываете, всю Россію. Крѣпосгное право исходите,, такимъ образомъ, логически ,изъ идеи власти, прикрѣпившей къ себѣ сначала дружину, а затѣмъ прикрѣшівшей къ дру- жпнѣ сельскую общину, превратившуюся въ общую кормилицу всей дѣловоіі и правящей Россіи. Россія распалась на двѣ половины: на боярствующую, сложившуюся въ несвободное государственное со- словіе, обязанное нести вѣчную службу, и на Рос- сію рабочую, тоже вѣчно несвободную, обязанную служить боярству. Выше всѣхъ этнхъ несвобод- ных!, сословій и совершенно выдѣляясь изъ нихъ, стоите, особнякомъ московскій князь, а потомъ и царь. Онъ тоже гордъ своей традиціей, своими, нроисхожденіемъ. Иванъ Грозный даже хвастался тѣмъ, что онъ не русскаго пропсхожденія, и на- зывалъ себя нѣмцемъ. Такимъ образомъ, право, которое народъ вру- чилъ князьямъ надъ собою, ввѣривъ ими, лишь судъ и расправу, создало русскую княжескую власть. Но пдея власти можете, существовать только при одномъ условіп — при отрицаніи равно- правности. Далѣе, та же власть, к акт, пдея, подле- жащая разеудочному движенію, способна разви- ваться до крайяяго предѣла. Это ея логический законъ. И здѣсь-то именно ключи, для поннманія всего склада Московской Руси. Князья, призванные новгородскими славянами, получивъ въ свои руки власть, уже тѣмъ самыми, должны были не считать себя равноправными съ народомъ. Ихъ превосходство имъ несомнѣнно, да и самъ народъ признаете, его за ними. Они внѣ народа, они выше его, они его судьи, они его за- щитники отъ враговъ внѣшнихъ и отъ безначалия