Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

299 СТАТЬИ ilCTOPflUCKIll. 300 сдѣлалъ Иванъ IV, Петръ разорвалъ русскую тра- дицію, а создавъ чиновничество, онъ ввелъ совер- шенно новое учрежденіе, имѣвшее не органическую, а чисто-механическую связь сь государственными) интересомъ. Немедленно съ появленіемъ этого но- ваго начала возникаетъ борьба съ нимъ централь- ной власти. Уже Петръ тратилъ половину своихъ силъ на контроль, на преслѣдованіе злоупотребле- ній, нерадивости и чиновной неспособности. И во все прошедшее столѣтіе тянется непрерывная борьба правительства съ собственными исполнительными органами, то въ формѣ преслѣдованія злоупотре- бленій, то въ видѣ мелкихъ частныхъ реформъ, которыми думали исправить механизмъ чиновнаго управленін. Но самая важная борьба происходила не тутъ, не у центра правительства: борьба, о которой мы говоримъ, была борьба глухая, затаенная, въ видѣ непримирпмаго антагонизма и нассивнаго сонро- тивленія, — это была борьба земства съ чиновниче- ствомъ. Исполнительное и покорное передъ властью, чиновничество становилось надменнымъ и автори- тетнымъ передъ земствомъ, ибо обобщало свои лич- ные, служебные интересы съ интересами государ- ства. Этой солидарности чиновничества съ государ- ствомъ земская сила страны признать не хотѣла; она видѣла въ чиновничествѣ простое исполнитель- ное орудіе, злоупотребляющее свопмъ положеніемъ и чуждое дѣйствительныхъ государственныхъ интере- совъ; она видѣла въ немъ исключительно наемную силу, успѣвіпую, однако, сложиться въ такую много- численную и развѣтвленную корпорацію, что явля- лась какъ бы отдѣльнымъ сословіемъ, интересы котораго не могли не возбуждать серьезныхъ за- бота правительства, начннавшаго уже тяготиться пмъ; она видѣла въ немъ стѣну, разъединявшую интересы Россіп и стоявшую между земствомъ и высшей центральной властью. Если петровская ре- форма вошла въ русскую жизнь клиномъ, какъ выразился одинъ русскій публициста, то клиномъ этнмъ было именно то чиновное сословіе, въ кото- рое нревратплъ Петръ служню Московской Россіи. По мѣрѣ дальнѣншаго развптія, служилое сосло- віе выдѣляетъ изъ себя служилую аристократію, аналогичную съ высшимъ родовымъ боярствомъ Московской Россіи. Въ лицѣ Меньшикова Петръ владеть основаніе этой аристократіи, надѣляемой за свои заслуги титулами и помѣстьямп. Теперь, только въ рукахъ этой арпстократіи, образовавшей «Дворъ», соединяются высшія государственный долж- ности; для ея дѣтей учреждаются особыя обра- зовательныя заведенія, въ которыя принимаются дѣтп родителей только извѣстныхъ чиновъ, вво- дится даже обычай записывать мальчпковъ съ са- мыхъ раннихъ лѣтъ въ гвардію и давать пмъ чины, когда они еще учатся. Такимъ снособомъ служилая аристократія достигаетъ того, что въ Россіи явля- ются двадцатилѣтніе генералъ-маіоры и дѣйстви- тельные статскіе совѣтники, которымъ достаются всѣ высшія мѣста въ гражданскомъ, военномъ управленіи и въ дипломатическомъ корнусѣ. На- чало мѣстничесгва, конечно, уничтожено, разряд- ныхъ кнпгъ уже нѣтъ, но мѣстничество возстано- вляется въ измѣненномъ видѣ, и всѣ дѣла ймперіи сосредоточиваются въ небольшомъ числѣ фамилій, связанныхъ частью родствомъ, частью солидар- ностью интересовъ. Вредное вліяніе этой системы отражается особенно въ моменты слабаго прави- тельства. Пока государственнымъ механизмомъ ру- ководить желѣзная рука Петра, Меньшиковы не опасны; но когда энергическое мужское управленіе смѣняется женскимъ, чуждымъ тѣхъ ate принцп- повъ и идей, чиновное самовластіе обнаруживается немедленно во всей своей мелочности и непригод- ности. Замѣняя мѣстничество табелью о рангахъ и уста- навливая начало личной заслуги, Петръ становится на вѣрное основаніе. Но кто же цѣнитель личныхъ заслугъ, какимъ началомъ опредѣляется наличность чпновныхъ силъ, какимъ контролирующиыъ аппа- ратомъ узнается ихъ пригодность или непригодность во всякомъ данномъ случаѣ и положеніп? Исходя изъ начала права, государственнаго блага и госу- дарственнаго могущества и возводя ихъ въ абстрак- цію, концентрируемую въ идеѣ власти, олицетво- ряемой особою монарха, Петръ впадаетъ въ очевид- ное протпворѣчіе. По идеалу Петра, власть опре- дѣляетъ личную заслугу, но кто же опредѣляетъ ея компетентность въ оцѣнкѣ и безошибочность ея выборовъ? Превращаясь во всемогущее личное на- чало, такая власть всегда болѣе или менѣе субъек- тивна и всегда склонна отождествлять теоретиче- скій идеалъ безошибочнаго юридически государ- ственнаго иринципа со своей личной безошибоч- ностью. Отвлеченная идея правды, справедливости, принциповъ государственнаго блага становится, та- кпмъ образомъ, въ зависимость отъ частнаго ихъ представленія и внѣ другого критерія, кромѣ субъек- тивная. Петръ на себѣ и особенно на Алексѣѣ Пе- тровичѣ имѣлъ уже возможность убѣдиться въ не- согласимости лпчнаго начала, всегда произвольная, съ общпмъ началомъ, исключающимъ лицо и под- чпняющимъ личный ироизволъ общей идеѣ. Почему онъ казнить Алексѣя Петровича? Только потому, что царевичъ своимъ личнымъ, частнымъ произво- ломъ угрожаете всему будущему существование новаго государственнаго принципа и новая госу- дарственнаго идеала, къ которому стала теперь стремиться передовая русская мысль. Но здѣсь контроль сосредоточивается въ лицѣ Петра, въ томъ идеалѣ, который онъ носить въ себѣ. А гдѣ же га- ранта личной безошибочности тѣхъ, кто его смѣ- нитъ, личной безошибочности тѣхъ, кому достались въ руки разные аттрибуты власти и кому всегда есть достаточный просторъ, чтобы дѣйствовать, «какъ Вогъ вразумить»? И Петръ вводить новое, неизвѣстное до того времени Московскому государ- ству начало законности. Законъ выше лица, онъ выше дазке царя; Петръ подаете первый нри- мѣръ повпновенія закону, въ которомъ онъ видитъ высшее выраженіе идеи государства и государ- ственной идеальной воли. Но это опять не больше, какъ теоретическій идеалъ, который для осуществленія своего долженъ быть обставленъ соотвѣтственнымп