Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

зов СТАТЬИ ПСТОРИЧЕСКІЯ. 304 несправедливымии угодниками ея страстей». Весь штата Петра ограничивался двенадцатью моло- дыми людьми дворянскихъ фамилій и столькими же гвардейскими гренадерами. Иетръ никогда не носилъ великокняжескпхъ одѣяній, усыпанныхъ драгоцѣнными каменьями; костюмъ его соотвѣт- ствовалъ его рабочей деятельности и былъ проста. Всѣ издержки двора не составляли и шестидесяти тысячъ рублей. При дворѣ никто невидѣлъ никакихъ пажей; камеръ-юнкеровъ и камергеровъ, ни сере- бряной ни золотой посуды. И бъ то же время Петръ не былъ ни корыстолюбивъ, ни скупъ и жилъ въ такое время, когда вся Европа помѣшалась на блескѣ и роскоши; когда какой нибудь Августа II, желая подранить Людовику, принималъ турецкое посольство въ такомъ платье, на которомъ однѣ брплліаятовыя пуговицы стоили до милліона тале- ровъ, а на придворные маскарады надѣвалъ на себя брилліантовъ на нѣсколько милліоновъ. И остальные расходы, конечно, вполнѣ соответство- вали царственному величію саксонскаго короля. Скиѳская простота лучше всякихъ украшеній шла къ суровому, классическому образу Петра, понимав- шему государственную пользу нѣсколько иначе. Но эта простота была не больше, какъ лпчнымъ свой- ствомъ Петра, свойствомъ его практическаго здра- вомыслія и реальнаго склада понятій. Что лее ка- сается последовательности, то Августъ былъ, конечно, ближе къ идеалу внешняго государствен- наго велпчія, какпмъ его создали класспческіе им- ператоры древняго Рима и представители цезаризма во Франціи. Непоследовательность Петра уже непо- средственно послѣ его смерти была замечена, какъ ошибка, и очень скоро цѣлымъ рядомъ женскихъ цар- ствований была исправлена. Екатерининскій векъ былъ высшей блестящей точкой, до которой дохо- дили великолепіе русскаго двора и роскошь русскаго чиновнаго вельможества. По наружному блеску, по удачнымъ победамъ и внешнимъ политическимъ от- ношевіямъ, векъ Екатерины напоминаетъ несколько векъ Людовика ХІУ. Роскошь доходитъ до безум- ныхъ размеровъ, и до страшныхъ размѣровъ дохо- дятъ народное страданіе и бедность. Но Людовикъ окруженъ замечательно даровитыми исполнителями; у Екатерины ихъ нетъ: ея вельможи не больше, какъ хорошіе чиновники, лишенные всякой даровитости. Даже великолепный князь Тавриды смутенъи не- ясенъ. Онъ оставляетъ впечатленіе скучающей апа- тіи, какой-то обломовщины, питающей грандіозные замыслы о міровыхъ завоеваніяхъ и погруженной въ праздную роскошную лень. Не встречаешь ни одного лица, образъ котораго рисовался бы въ строгомъ очертаніи логически развивающейся госу- дарственной идеи, можетъ быть, иногда излишне суровой и безпощадной, но всегда возбуждающей удпвленіе, потому что при своей ошибочности она всетакп идея общаго блага. Таковъ былъ Петръ. Екатерпнинскій векъ, съ его чиновнымъ вельмо- жествомъ оставляетъ только впечатлѣніе ослѣпи- тельнаго блеска, чего-то сказочнаго, восточнаго, вырвапнаго изъ временъ Семирамиды. Путешествіе Екатерины въ Херсонъ — точно одна изъ странпцъ НІехерезады; но зато эта страницап стоила 7.000.000 руб., не считая того, что было сделано народомъ даромъ; этой суммы достало бы Петру на его придворные расходы на 116 лета. Велико- лепный князь Тавриды тратилъ милліоны и держалъ вокругъ себя целый дворъ. Нецеремонность Потем- кина была такъ велика, что изъ 18.000.000 р., данвыхъ ему Екатериной на построеніе Херсона,, онъ взялъ себе большую часть. Пенсія, назначен- ная Сагибъ-Гирею за уступку Крыма, вся шла въ карманъ Потемкина. Салтыковъ проживалъ въ годъ 200.000 рублей, а Платонъ Зубовъ на одни вина и обеды тратплъ въ годъ 220.000 руб. Безбо- родко въ приданое за своею побочною дочерью далъ домъ въ 300.000 руб. и имѣніе, приносившее доходу 80.000 руб. Проживая такія огромныя суммы, вельможи Екатерины оставляли свопмъ на- слѣдникамъ не долги, а громадныя пменія, нажи- тыя разными темными путями. Примѣръ временщиковъ действовалъ зарази- тельно и на всехъ остальныхъ чиновниковъ, ибо, какъ выразился графъ Воронцовъ, «не всякіп имеетъ въ себе столько твердости души, чтобы худымъ примерами не последовать, особенно когда они многія пріятности въ жизнп доставляютъ». Кромѣ прельстительное™ дурного примѣра, была и другая причина необузданности чиновнаго грабительства п произвола. Вѣдь и временщпки-чиновники обога- щались п своевольничали только потому, что не видѣлп надъ собой никакой сдерживающей и кон- тролирующей силы. То была пора полнаго личнаго произвола, связаннаго крепкой солидарностьюлич- наго интереса и взаимяаго прикрывательства. О патріотическихъ чувствахъ, о благе родины, объ ея действительномъ велпчіи, о правде и справедли- вости не могло быть тутъ и речи. Чиновное начало не звало этихъ чувствъ, да и по своему происхо- жденію, по принципу, на которомъ оно было по- строено, должно было изображать изъ себя лишь стройный механизмъ, повинующійся руководящей имъ воле. Какъ только руководящая власть сла- бела или утрачивала свой строгій характеръ иде- альнаго класснческаго величія, исполнительный ме- ханпзмъ немедленно ослабѣвалъ, и его основное личное начало обнаруживалось немедленно въ хао- тпческомъ броженіи составляюіцихъегоединолпчныхъ пропзволовъ. То, что псторія обнаруживав™ въ блистательный векъ Екатерины: необыкновенный внешній блескъ, нескончаемыя злоупотребленія вельможъ-чиновниковъ и всѣхъ остальныхъ испол- нительныхъ органовъ правительства, закрѣпощеніе народа десятками тысячъ, введеніе съ 1783 года крепостного права въ свободной Малороссіп, по- всюдное народное нищенствои временами повальный голодъ, къ которому правительство, по словамъ князя Щербатова, «глухо и слепо, и нечувстви- тельно является», — все это только непосредствен- ные результаты того ошпбочнаго начала, которое положилъ и укрепилъ Петръ Велпкій. Его прпн- цппъ остался щЬлъ и ненарушимъ, — онъ получилъ только дальнейшее развптіе и пришелъ къ тому выводу, котораго Петръ, конечно, не предвиделъ.