Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

351 СТАТЬИ ИСТОР й Ч ЕСКІЯ. 352 послѣдней минуты, п въ тихихъ радостяхъ семей- ной жизни. Жизни общественной и государственной онъ в'ь это время уже не замѣчалъ или, по крайней мѣрѣ, старался не замѣчать: ему хотѣлось жить въ мирѣ со всѣми и съ самимъ собою». Такимъ обра- зомъ, «пламенное рвеніе къ усовершенствованію въ себѣ человѣка», съ которымъ Карамзинъ поѣхалъ за границу, осуществилось; но зато Карамзинъ уже не замѣчалъ ни государственной, ни общественной жпзни. Карамзинъ достигъ того, о чемъ онъ меч- талъ двадцати-трехъ лѣть отъ роду: душу его не возмущали «тиранскія страсти». Карамзинъ былъ защитникомъ крѣпостного пра- ва. «Мудрый, — говорить Карамзинъ, — идетъ шагъ за шагомъ и смотритъ вокругъ себя. Богъ видитъ, люблю ли я человѣчество и народъ русскій, ияѣю ли я иредразсудки, обожаю ли гнусный идолъ корысти, но для испшннаго благополучія земледѣлъцевъ нашихъ желаю единственно того, чтобы они пмѣли добрыхъ господь и средства нросвѣщенія, которое одно сдѣлаетъ хорошее возможяымъ». Помѣщп- камъ Карамзинъ предлагаетъ тоже просвѣщеніе и добродѣтель. «Сдѣлайте что нибудь долговременное и полезное, учредите школу, госпиталь; будьте от- цами бѣдныхъ и превратите въ нихъ чувство за- висти въ чувство любви и благодарности; одобряйте земледѣліе, торговлю, промышленность; способствуй- те удобному сообщенію людей въ государствѣ; пусть этотъ новый каналъ, соединяющій двѣ рѣки, и сей каменный мостъ, благодѣяніе для проѣзжихъ, называются вашимъ пменемъ. » При посредствѣ просвѣщенія и добродѣтели Карамзинъ водворяетъ въ Россіи полное, повсюдное довольство и счастіе. Такъ какъ «цвѣты грацій украшаютъ всякое со- стояніе», то Карамзину уже рисуется въ вообра- женіи золотой вѣкъ, когда «просвѣщенный земле- дѣлецъ, сидя нослѣ трудовъ и работы на мягкой зелени, съ нѣжною своею подругою, не позавидуетъ счастью роскошнѣйшаго сатрапа». Успокоившись фантазіей, Карамзинъ въ «Заппскѣ» обращается къ императору Александру съ такимъ совѣтомъ: «Государь! исторія не унрекнетъ тебя зломъ (крѣ- постнымъ правомъ), которое прежде тебя суще- ствовало, но ты будешь отвѣтствовать Богу, совѣ- стп и потомству за всякое вредное слѣдствія твоихъ собственныхъ уставовъ». Такое отношение къ на- роду привело Карамзина совершенно логпческп къ абсолютной теоріи, которую онъ развпваетъ въ своей «Запискѣ». Карамзинъ доказываетъ, что народъ въ русской исторіи не значилъ ничего. Но онъ слишкомъ мягокъ, чтобы мириться съ Иванами Грозными, и потому онъ желаетъ правленіе добро- дѣтельнаго, «отеческаго», «натріархальнаго»; онъ желаетъ, чтобы навсѣ должности избирались люди достойные, умные, честные, истинно - преданные интересами отечества, и умѣнье «искать людей» ставить первымъ основаніемъ хороіпаго порядка и общаго благополучія. Однимъ словомъ, чувстви- тельность и моральный нринципъ, характерпзую- щіе поколѣніе екатерннинскаго вѣка, возведены Карамзиными въ цѣлую теорію сантиментальнаго идеализма, долженствующаго вести не впереди, а назадъ. Заслуга Карамзина поэтому есть заслуга отрицательная. Своей теоріей онъ окончательно утвердили безсиліе «чувствительна™» направленія тамъ, гдѣ требуются здравая критика и зрѣлая мысль. Русская мысль отъ Карамзина не пріобрѣла ничего, и только выиграло немного чувство той грамотной толпы, которая на чисто-лптератур- ныхъ произведеніяхъ Карамзина получила охоту къ чтенію. Въ чемъ же причина неудачи сантиментальнаго и моральнаго міровоззрѣнія? Неудача его въ томъ, что оно постоянно обращается къ лицу, къ его мел- кими, своекорыстными чувствами, не выводить чело- вѣка дальше той узкой сферы, въ которую его замыкаетъ повседневная домашняя жизнь съ ея узкими интересами. Чтобы русская мысль могла выиграть, требовалось возбудить чувство болѣе ши- рокими, народными интересомъ, нужно было, чтобы событія вывели русское чувство и русскую мысль на общественную арену и заставили бы ихъ при- нять участіе въ новыхъ прогрессивныхъ событіяхъ. Въ русской домашней жизни не заключалось ничего, что могло бы дать обществу толчокъ въ этомъ на- правивши: возбужданщія событія пришли извнѣ. VII, Слабость собственныхъ силъ. До сихъ поръ протестующая и ищущая Россія стояла на почвѣ чувствъ. Эти чувства были также разнообразны, какъ и причины, ихъ вызывавшія. Они распадались на двѣ группы въ московскіп періодъ протестовала деревенская, сермяжная Рос- ши; въ петербургскій періодъ стала протестовать интеллектуальная Россія. Средствами протестую- щихъ силъ онредѣлялся и самый характеръ про- тестовъ. Деревенская Россія, владѣвшая преимуще- ственно мускульными средствами, прибѣгала лишь къ физической силѣ или къ тому глухому ро- поту, который по временами переходили въ от- чаянный плачи и явное негодованіе. Интеллек- туальная Роесія какъ будто бы и не протестовала, но въ сущности, и даже въ лнцѣ самого прави- тельства, она пошла протестами и протпвъ Мо- сковской Руси, и протнвъ тѣхъ славянскихъ основъ, которыя привели московское царство къ невоз- можности дальнѣйшаго существованія. Дѣятельность Петра хотя и нейдетъ въ глубь, касается только однихъ государственныхъ средствъ, но она со- здаетъ возможность умственнаго роста. Не осво- бождая крестьянъ, Петръ кладетъ начало возмож- ности того двпженія мысли, которымъ Россія при- ходить наконецъ къ сознанію необходимости крестьянской свободы. При Екатерпнѣ II, какъ нн слабы попытки русской мысли, но онѣ уже не огра- ничиваются однимъ стремленіемъ къ идеалу отвле- ченнаго величія, — мысль становится шире и глуб- же. Небольшой кружокъ развптыхъ людей, вначалѣ съ Екатериною во главѣ, протягпваетъ руку рус- ской умственной безпомощности и кладетъ начало русской общественной мысли. Мысль эта еще очень слаба. Какъ бы ни были отдѣльныя попытки бла- городны и прогрессивны, но это попытки кружка,