Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

369 ПОПЫТКИ РУССКАГО С О 3 Н А Н I Я. 370 Нельзя сказать, чтобы такимъ аристократиче- ские воззрѣніемъ . Пушкинъ оправдывалъ то, что онъ писалъо своихъ намѣреніяхъ Чаадаеву: Ищу вознаградить въ объятіяхъ свободы Мятежной молодостью утраченные годы И въ дросвѣщеніи стать съ вѣкомъ наравнѣ. Но всѣ пушкинскія противорѣчія происходили отъ того, что онъ творилъ не пзъ глубины сильной души, въ которой отражалась бы вся накопившаяся русская скорбь; онъ не коицентрпровалъ въ себѣ Россію, а самъ разбивался въ ней, отражая ее по частямъ, по слоямъ, по кружкамъ, въ кото- рыхъ вращался. Пушкину нужно было разсѣяніе, двнженіе, многолюдство; ему нужны былп лично возбуждающія средства п вліянія, чтобы въ немъ поднималосьромантическоенедовольство. И этп-то внѣшнія, постороннія вліянія управляютъ вдох- новеніемъ Пушкина. Охваченный либеральнымъ кружкомъ, Пушкинъ сыплетъ эпиграммами; подъ вліяніемъ народнаго настроенія и разсказовъ ста- рухи - няни онъ пишетъ русскія народныя сказки и, переодѣтый, записываетъ народныя пѣснп; подъ патріотпческимъ настроеніемъ онъ пишетъ «0 чемъ шумите вы, народные витіп»; въ ссылкѣ онъ про- никается байронизмомъ и создаетъ «Кавказскаго плѣнника»; еще дальше, подъ петербургскпнъ вліяніемъ, пишетъ «Стансы». Этой перекпдчи- востыо и мимолетностью впечатлѣній Пушкинъ обязанъ своей богатой воспріішчивой натурѣ. Онъ покупаете раскидчпвость на счетъ глубины, но зато пзумляетъ поразительнымъ разнообразіемъ. Въ своей переметчпвостп онъ не можетъ долго остановиться на одномъ мѣстѣ, зато онъ вездѣ, — во всѣхъ сферахъ чувства и во всѣхъ сферахъ мысли. При всей своей перекидчивости, при всѣхъ своихъ прпвычкахъ вращаться въ высшемъ кругу Пушкину былп тяжелы петербургское вліяніе и его новыя связи; онъ хандрилъ, кидался въ азартную игру, клялъ свою жизнь, свой талантъ и все таки не на- ходилъ въ себѣ достаточно силъ, чтобы порвать все и спасти свою нравственную независимой.. Пуш- кинъ былъ пстинныиъпредставителемъсредняго русскаго человѣка своего времени, всѣхъ его недо- статковъ и достоинствъ. Честный, искренній, сооб- щительный, нѣсколько либеральный, увлекаюгційся, онъ легко переходить отъ одиихъ впечатлѣній къ другимъ, яшветъ по очереди всѣми сторонами своего сердца, стремится къ свободѣ и независимо- сти, которыхъ однако никогдане достигаете,потому что. не можетъ отдаться этимъ стрещеніямъ всѣмп своими силами, — носптъ въ своей душѣ чувство на- родности и въ то же время возмущается «демокра- тическпмъ конытомъ», понпмаетъ недостаткисвоего образованія, желаете учиться, «чтобъ въ просвѣ- щеніи стать съ вѣкомъ иаравнѣ», и никогда не овладѣваетъ истиннымъ знаніемъ. Полный чувствъ, онъ живетъ только чувствами, хочетъ испытать и пережить пхъ всѣ, но прп этомъ никогда не оста- вляете земли; то, самоувѣренный до заносчивости, онъ увѣряетъ, что его имя будете знать всякій су- Щій въ Россіи языкъ — И гордый внукъ славянъ. и финнъ, и нынѣ дикій Тунгусъ, и другъ степей калмыкъ, то говорить про свой талантъ: «даръ напрасный и случайный». Полный гуманнаго чувства и любви къ народу, онъ говорить: И долго буду тѣмъ народу я любезенъ, Что чувства добрыя я лирой пробуждалъ п затѣмъ внезапновпадаете въ негодованіе и тому же самому народу кидаетедерзостью въ лицо: Подите прочь! Какое дѣло Поэту мирному до васъ? Или: Поэтъ, не дорожи любовію народной! Восторженныхъ похвалъ пройдетъ минут- ный шумъ, Услышишь судъ глупца и смѣхъ толпы хо- лодной, Но ты останься твердъ, спокоенъ и угрюмъ. Эти порывистая колебанія неустановпвшагосяи неопредѣлпвшагося чувства былп болѣзныо эпохи, въ которую жплъ Пушкинъ. Въ немъ, какъ въ ми- крокозмѣ, отразилось проснувшееся русское чув- ство реальное, земное, ищущее счастія и любви, протестующее противъ сантиментализма, идеализма и мистицизма, полное гуманности и начинающее проникаться народностью. Дальше этого чувство пока нейдете, и до гражданскихъ ощущеній оно не доросло. Но даже и его теперешніе невинныепорывы іі стремленія кажутся избранномуобществу слиш- комъ смѣлыми, новыми и опаснымп. Противополож- ный вліянія начинаютъ колебать и оттягивать Пуш- кина въ разный стороны, — старинаеще не вымерла, карамзинская эпоха, со всѣмп ея пдеаламп и поня- тіями, жива и всемогуща. И всѣ эти противополож- ный, оттягпвающія сплы производят!, въ Пушкпнѣ тотъдиссонансъ чувствъ, въ которомъ онъ самъте- ряется, какъ въ лѣсу, и который отнимаетеотъ по- этнческаго образа Пушкина точность и рельефность очертанія. Но именно въ этомъ отсутствіп точности и очер- танія — разгадка пушкннскаго вліянія; въ его лег- кости и поверхности — его спла. Будь Пушкинъ глубже, сильнѣе, одностороннѣе — онъ былъ-бы ме- нѣе доступенъ; теперь же каждый находите, въ Пушкппѣ что нпбудь для себя. Начиная съ «Черной шали», которую распѣвалп повсюду подъ акком- паниментъ гитары, и кончая восторженным!, про- славленіемъ Петра, Пушкинъ прошелъ всю лѣ- стнпцучувствъп далъ пищу сердцу «и бѣдняка, и богача». Популярность Пушкина однородна съ по- пулярностью Крылова: одинт. отразилъ среднюю русскую душу и обыкновенный человѣческія чув- ства; другой — среднее здравомысліе и будничную практичность. Оба поэтому нанболѣе понятны сво- ему времени, п поэтому же Пушкинъ пріобрѣлъ та- кое громадное значеніе въ псторіп русскаго развптія. Пушкина сопроволідаетъ цѣлая плеяда поэтовъ: Дельвпгъ, Языковъ, Баратынскій, Полежаев!,. Нзы- ковъ воспѣлъ разгулъ и «волыюлюбовныя» мечты. Его высшій идеалъжизни, когда, Горделивый и свободный, Чудно пьянствуете поэтъ.