Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

503 СТАТЬИ ЦСТОРИЧЕСКІЯ. 504 великому изумленію индѣйцевъ, пули ихъ не сдѣ- лалп никакого вреда. Убѣдившись изъ этого, что полковнпкъ Вашингтонъ находится нодъ покровп- тельствомъ Великаго Духа, предводитель индѣй- цевъ пересталъ стрѣлять въ него и въ настоящее время явился чтобы воздать почтеніе человѣку, который, по благости неба, не могъ умереть въ сраженіи. Эготъ анекдотъ любопытенъ потому, что показываетъ, что мистическій элементъ имѣетъ мѣсто и въ славѣ Вашингтона. И нельзя не согласиться, что въ характерѣ Ва- шингтона были дѣйствительно черты, способный создать изъ него полу-бога. «Я могу утверждать, сказалъ разъ про себя Вашпнгтонъ, — что сложенъ довольно крѣпко для того, чтобы переносить всякія, самыя трудным испытанія, и имѣю столько рѣши- мости, чтобы отважиться на все, на что только от- валиться можетъ человѣкъ». Во всякомъ другомъ это показалось бы хвастовствомъ, Вашинггонѣ яте это было лишь сознаніемъ того, что онъ дока- залъ всею своею жизнью. Когда въ 1774 году, на- канунѣ борьбы за независимость, въ конгресеѣ, со- бравшемся для этой цѣлп, спросили Пэтрика Генри, кто первый человѣкъ въ копгресеѣ, онъ отвѣтплъ: «Если вы говорите о краснорѣчін, то Ретледжъ, изъ Южной Королины, есть велнчайшій ораторъ; но если вы говорите объ основательныхъ знаніяхъ и о здравомъ умѣ, то полковникъ Вашингтонъ не- оспоримо величайшій человѣкъ конгресса». Все, что дѣлалъ Вашпнгтонъ, — всѣ мелочные факты его жизни резюмируются въ этпхъ двухъ характеристикахъ. Вашингтонъ не владѣлъ ни бле- стящимъ краснорѣчіемъ, ни блестящими качествами, поражающими сразу. Онъ былъ человѣкъ спокой- ный, сдержанный, чуждый внутренней горячки, чуждый самолюбія, не гнавшійся за похвалой и не искавшіп людского поклоненія. Чоловѣкъ твердаго ума и твердаго сердца, онъ былъ всегда спокоенъ и скроменъ. Основная черта характера, дѣлающая Вашингтона величайшимъ гражданиномъ Америки, организаторомъ Союза, заключается въ томъ, что, , усвоивъ себѣ продоляштельнымъ размышленіемъ ту или другую мысль, осуществленіе которой онъ счи- талъ благомъ для народа, онъ уже шелъ твердо по пути къ ея исполненію и не отступалъ ни передъ чѣмъ. Самъ онъ сказалъ о себѣ: «Еслибы какая нпбудь земная власть или воля, располагающая судьбою міровъ, захотѣла установить прпнципъ безошибочности политическпхъ мнѣній, то менаду земными обитателями не нашлось бы, конечно, ни- кого, болѣе меня готоваго ему слѣдовать, пока я оставался бы на службѣ обществу. Но какъ до сихъ поръ я не нашелъ лучшаго руководителя, какъ честное намѣреніе и внимательное изслѣдованіе фактовъ, то пока власть будетъ находиться въ мо - ихъ рукахъ, я буду дѣйствовать согласно этому правилу». Ни одинъ изъ велпкпхъ людей и псторическнхъ дѣятелей не подвергался такому испытанно, какъ Вашингтонъ. Онъ началъ революцію, велъ борьбу за независимость, копчилъ ее, организовалъ вну- треннее политическое управленіе, стоялъ нѣсколько лѣтъ во главѣ власти и ни въ чемъ никогда не измѣнилъ руководившему пмъ принципу. Есть люди, позволяющіе себѣ сомнѣваться въ военныхъ заслугахъ Вашингтона. Конечно, его военный дарованія не подвергались тѣмъ пспыта- ніямъ, какія намъ представляютъ воевныя лѣто- писа Европы. Въ Америкѣ, на огромной террито- ріи, приходилось дѣпствовать съ очень маленькой арміей. Понятно, что широкія стратегическія со- ображенія и битвы, въ которыхъ число убитыхъ и раненыхъ считалось бы сотнями тысячъ, для Ва- шингтона были невозможны. Но, если военныя да- рованья оцѣвять девятилѣтнимъ успѣхомъ; если оцѣнять ихъ окончательнымъ военнымъ торзке- ствомъ; если, наконецъ, оцѣнять ихъ способностью создать изъ ничего армію и сдѣлать изъ всякаго сброда побѣдоносное войско, — то, конечно, Вашннг- тонъ владѣлъ громадными военными способно- стями. Кромѣ того, Вашингтонъ отличался замѣ- чательной личной храбростью, — не личной храб- ростью энтузіастовъ войны,, а хладнокровнымъ му- жествомъ человѣка, сознающаго, что ему слѣдуетъ поступать такъ, а не иначе. Случалось нѣсколько разъ, что американская милиція бѣзкала въ пани- ческомъ страхѣ, и офицеры должны были жертво- вать жизнью, чтобы научить трусовъ мужеству. Въ подобномъ положеніи находился Вашингтонъ въ одномъ сразкеніп 1776 г. Американцы, струспвъ, побѣжали. Вашпнгтонъ старался удержать ихъ личнымъ прпмѣромъ и даже собственной рукой. Вашингтона прозвали американскимъ Фабіемъ, но и это несправедливо. Вашингтонъ никогда не уклонялся отъ прямого столкновенія съ непріяте- лемъ, если это было необходимо и успѣхъ исхода несомнѣненъ. Въ 1777 г., въ самомъ началѣ войны, онъ хотѣлъ покончить ее однимъ ударомъ. атаковавъ внезапно англичанъ;но три военныхъ совѣта, слѣдовавшихъ одинъ за другимъ по этому вопросу, заставили его отказаться отъ своего на- мѣренія. Въ слѣдующемъ году, въ зимнюю кампа- нію, съ войсками, страдавшими отъ холода и лишеній, Вашингтонъ атаковалъ внезапно англп- чанъ подъ Трентономъ и Пренстономъ и въ восемь дней выпгралъ два сраженія. Люди болыиихъ способностей, внушающіе къ себѣ привязанность и преданность, обыкновенно не отвѣчаютъ тѣми же чувствами. Въ Вашингтон'! не было этого недостатка. Онъ искренно любилъ своихъ товарищей-офпцеровъ и солдатъ. Во всѣхъ случаяхъ онъ обнаружпвалъ къ нимъ искреннюю привязанность и былъ вполнѣ признателенъ за лю- бовь, какую ему выказывали. Когда въ 1783 году, т. е. по окончаніи войны, онъ собрался оставить навсегда армію, и офицеры, прощаясь съ нимъ, каждый по очереди жалъ ему руку, онъ былъ со- вершенно смущенъ заявленіемъ такой дружбы и если не плакалъ, то только потому, что люди, по- добные Вашингтону, не плачутъ. А между тѣмъ Вашингтонъ не искалъ никогда популярности, не выказывалъ никогда никакой любезности или сла- бости. Онъ требовалъ строгой подчиненности по- виновенія долгу, считая ихъ необходимыми уело-