Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

599 СТАТЬИ ОБЩЕСТВеННО-НЕДАГОГИЧЕСКІЯ. 600 ставленій; у него ихъ довольно только для игры. Еслибы ребенокъ въ первомъ своемъ возрастѣ уже владѣлъ такой массой слѣдовъ и вереницей много- образныхъ представленій, что работа его вообра- женія соотвѣтствовала бы вполнѣ окружающей его дѣйствительности, онъ бы жилъ жизнью взрослаго и не игралъ. Такъ какъ игра есть действительность ребенка, то по этой действительности вы можете уже опре- делить то движеніе воображенія, которое дастъ, мо- жетъ быть, главный характеръ всей его будущей жизни. Матеріалъ для своей игры ребенокъ беретъ только изъ міра. его окружающаго. Изъ чего же другого его и брать! Вотъ почему поведеніе роди- телей п всѣхъ, окружающихъ ребенка, имѣетъ такое решительное вліяніе на складъ его ионятій. Въ разные историческіе моменты, у развыхъ народовъ, въ разныхъ соціальныхъ слояхъ одного и того лее народа дѣти пграютъ въ разныя игры. Было время, когда война была главной детской игрой; насту- пить, вѣроятно, пора, когда иная политическая практика заставить детей забыть эту игру. Но что- бы определить движеніе детскаго воображенія, на- блюдайте ребенка въ мелочахъ техъ отношеній его героевъ, судьбою которыхъ онъ управляетъ. Когда последняя французско-прусская война заставила многпхъ детей играть въ войну грандіозныхъ раз- меровъ, то и въ подробностяхъ игръ явились соот- ветственный частности: явился военный судъ, разстрѣлпваніе, повеіпеніе, более или менѣе же- стокое. Мне случалось видеть судъ надъ Базеномъ и судъ надъ Наполеономъ III, сраженіе между импе- ріалистами и республиканцами, причемъ у однихъ мальчиковъ брали всегдаверхъ пмператорскія вой- ска, у другихъ — республиканскія, у однихъ раз- стреливались республиканцы, у другихъ — комму- нары. Ушинскій говорить, что онъ виделъ мальчи- ковъ, у которыхъ пряничные человечки получали чины п брали взятки. А повелительный детскій тонъ и распеканье: «я такъ хочу!», «чтобы этого впередъ не было!», «я этого не люблю!»... 0. дети, достойныя своихъ родителей! Целыя поколенія растились въ этой порче, и что же удивительнаго, что изъ нпхъ не вышло ничего... У детей замечается еще одна особенность, обык- новенно исчезающая у взрослыхъ, — потребность перемены, необыкновенная живучесть и подвиж- ность. Для ребенка простые белые бобы превос- ходно изображаю™ настоящихъ солдата, гораздо лучше, чемъ какіе бы то ни были игрушечные солдаты, купленные даже на Итальяискомъ буль- варе. У него бобы превращаются и во французовъ, и въ пруссаковъ, и въ англичанъ,и въ русскпхъ, и въ запорожцевъ, и въ поллковъ. Любой бобъ из- ображаете по очереди то Базена, то Наполеона, то Шанзп, то Тараса Бульбу, то Остапа, смотря по тому, что требуется. Но дайте ребенку игрушки неподвижныя, не позволяющія связывать съ ними отрывочныя, быстро мѣняющіяся представленія и ассоціаціи детскаго воображенія, — и такія игрушки сейчасъ же надоедаютъ ребенку. Рядомъ съ потребностью перемены живете въ детской душй и консервативная струя. Создавая неверным представленія и комбинируя изъ отдѣль- ныхъ обрывковъ и ассоціацій новыя вереницы, детское воображение привязываете ихъ къ тймъ игрушкамъ, который ихъ вызывали. Эти предста- вленія оставляютъ въ детской душе такіе прочные слѣды, что ребенокъ вполне привязывается къ сво- ими игрушкамъ и те изъ нихъ любите больше, ко- торый заставляю™ его переживать более полную жизнь. Бсякая новая вещь и новая игрушка, конеч- но, привлекаютъ любопытство ребенка, но у него съ нею неть еще душевной связи, она еще не заста- вляла его переживать новыхъ ощущенін; и пока между ребенкомъ и игрушкой не возникнуть болѣе прочныя отношенія, пока она не оставить въ его душе более глубокихъ етЬдовъ — его симпатіи ле- жать преимущественно къ старой игрушке. Консервативный элементе детской душа указы- ваете, можете быть, больше всего на важность прогрессивного матеріала, который долженъ быть доставленъ для работы воображенія. Заставляя воображеніе брать факты, изъ которыхъ трудно формируется прогрессивное настроеніе, заставляя воображеніе комбинировать эти факты въ группы представленій полояштельной соціальной непригод- ности, воспитатели только нацрываютъ безполезно силы детской души. Однимъ и тѣмъ же трудомъ создаются глупецъ и человекъ умный, честный и безчестпый, прогрессивный и отсталый, полезный и безполезный, гражданинъ и рабъ. Но если вы уже вложили въ ребенка матеріалъ, изъ котораго доляіонъ сформироваться рабъ; если следы трусо- сти оставили въ его душѣ глубокія борозды, — требуются необыкновенно счастливыя органическія условія, чтобы впослѣдствіи эти страшные следы сменились другими, болѣе человеческими. Душа — мешокъ, только извѣсгнаго размера; если вы на- полнитеее дурнымъ матеріаломь, где же останется место для хорошаго, въ то время, когда прекра- тятся ваша воспитательная порча и ваше развра- щающее детскую душу вліяніе? Детское вообрая;еніе обыкновенно берегутъ очень мало и дйтскую доверчивость экешюатпруютъ са- мымъ страіпнымъ образоиъ. Чувство страха, выте- кающее изъ чувства самосохраненія, конечно, самое могущественное чувство; и оттого-то пмъ нужно пользоваться не только съ крайней экономіей, но, что еще важнее, — направлять его въ верную сто- рону. Рабовъ и трусовъ создаемъ мы изъ детей своимъ обыденнынъ съ ними обращепіемъ! Пуганіе детей домовыми, волками и ведьмами кончилось; глупыхъ сказокъ теперь дѣтямъ не разсказываютъ. Но разве эго единственные страхи, которыми можно запугать дѣтскую душу, единственные страхи, ко- торыми можно заставить вообраягеніе подбирать известным одностороннія ассоціаціи, создающія робкихъ и затупленныхъ дЬтей? Прежде у насъ страхи были только домашніе, и детей пугали глу- пыя няньки; теперь у насъ начинаете появляться воображение коллективное, и страхи получили обще- ственный характеръ. Глупыхъ нянь сменили глу- пыя и запуганныя матери, превратпвшія воепита-