Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

€13 U 11 С Ь М А О В О С II II Т А II I и. 614 не всѣ вещи постигаемъ въ ихъ сущности. Мы го- ворит.: алмазъ, желѣзо, дерево, тяжесть, солнце, природа. Иовидииому, мы очень хорошо понимаемъ, что говорпмъ. Но что же мы нонимаемъ? Развѣ мы нонимаемъ сущность этихъ нредметовъ, сущность явленій? Нисколько. Мы иредставляемъ себѣ только признаки предметовь, признаки, связанные нами въ извѣстное нредставленіе о какой-то сущности, которой на самомъ дѣлѣ мы не знаемъ. Слова, нами употребляемый, какъ мѣгко сказалъ Вэконъ, только заглавія иредметовъ, и, говоря словами, мы въ болыиинствѣ случаевъ говоримъ только заглавіямн. И что мы нонимаемъ въ предметахъ внѣшней при- роды, что бы намъ давало понятіе объ истинномъ существѣ этихъ иредметовъ? Мы говоримъ: алмазъ, каменный уголь. Насъ спраінивають, что такое алмазъ, что такое каменный уголь, — и мы пере- числяем!, всѣ ихъ внѣшніе признаки, т. е. все то, что дѣйствовало внѣшнимъ образомъ на наши чув- ства и потому создало извѣстное нредставленіе объ этихъ предметахъ. Но, перечисляя признаки пред- метовъ, перечисливъ признаки каменнаго угля, мы развѣ понимаемъ, что такое каменный уголь? У каменнаго угля, ноложимъ, десять иризнаковъ, но развѣ ихъ не могло быть пятнадцать или двадцать? Развѣ каменный уголь не можетъ быть еще чернѣе, чѣмъ онъ есть, еще смолисгѣе, еще горючѣе, еще тяжелѣе, оставаясь въ нашемъ понятіи все тѣмъ же каменнымъ углемъ? Почему его признаки свя- заны именно такимъ образомъ, какпмъ мы ихъ на- ходимъ? Въ чемъ именно заключается необходи- мость такой, а не другой связи? Кто же это знаетъ? Да и знать мы этого не можемъ. Своими органами чувствъ мы воспринимаемъ только тѣ внѣшнія впе- чатлѣнія, которыми чисго-головнымъ процессомъ мы устанавливаемъ лишь отношенія иредметовъ между собою, но не больше. Говоря «алмазъ — камен- ный уголь», и воображая, что мы знаемъ, что мы говоримъ, мы собственно дѣлаемъ сравненіе при- знаковъ: мы говоримъ о видимом ь нами огношеніи лризнаковъ между собою, но не дальше. Ни одинъ изъ иризнаковъ иредметовъ природы не заключаегъ въ себѣ условій неизмѣняемости. Такъ, вода въ обыкновенном!, нашемъ. нредставленіи есть тѣло иіидкое, но она бываеть тѣломъ и твердымъ. Свннецъ, тѣло твердое, можегъ быть тѣломъ жид- кнмъ. Какой нризнакъ болѣе свойственъ водѣ, если она полгода бываетъ твердымъ тѣломъ? Съ уснѣ- хами естествознанія мы открываемъ все большую измѣнчивость и переходность признаковъ. То, что казалось намъ нѣкогда простымъ, оказывается по- томъ очень сложнымъ. Но что же мы узнали боль- шаго о самой сущности вещей, выражающейся въ этомъ измѣнчивомъ расиоложеніи? Мы не знаемъ природы, какова она есть, — мы знаемъ ее только такой, какой она намъкажется. Мы пользуемся лпшь ея средствами, не имѣя воз- можности змѣнить въ ней хотя что нибудь. Мы сами — часть природы, сами — послѣдствія ея силъ, сами — результата тѣхъ законовъ, которымъ подчиняется матерія, и которые существовали на землѣ, когда •еще не было человѣка. Что же поэтому наша сво- бодная воля, злая воля, добрая воля? Что такое наша власть надъ самими собой, власть надъ на- шими душевными процессами, когда вся наша при- рода есть результата общихъ законовъ, которыхъ мы измѣннть не монсемъ, и которые поэтому мы толь- ко въ сосгояніи узнать въ ихъ кажущихся намъ отношеніяхъ и проявленіяхъ? Гордясь своимъ все- могущимъ умомъ, мы должны, однако сознаться, что онъ рѣшительно не учасгвовалъ въ произведе- на нредметовъ природы и въ произведенін чело- вѣка. Нашъ умъ не создалъ ни человѣческаго тѣла, ни органовъ чувствъ, ни нервнаго аппарата, ни головного мозга. Онъ самъ и вся дѣятельность чело- вѣческой души явились результатомъ постепенно выработавшейся человѣческой формы. Нашъ ра- зумъ, наше сознаніе самостоятельны лпшь настоль- ко, насколько органы внѣшнихъ чувствъ и воспри- нимающій нсихическій аппаратадаютъ имъ сред- ства для работы. Бели въ области сознанія мы чувствуемъ себя свободнѣе, то только потому, что можемъ сдѣлать себѣ извѣстныя иредставленія о происходящим въ насъ исихическихъ процессахъ, хотя сущность ихъ мы понимаемъстолько же, сколько и сущность всѣхъ остальныхъ явленій природы. Опыта и наблю- дете дали намъ цѣлую массу матеріала, который мы комбинируемъ извѣстнымъ образомъ и затѣмъ создаемъ извѣстный результата, въ которомъ мы какъ бы властны. Но властность эта все таки но- минальная, а не реальная. Сознаніе. вырабатывая извѣсгныя сужденія, понягія и провѣряя ихъ умо- заключеніяли, не можетъ создать ничего внѣ того матеріала, который ему досгавленъ вниманіемъ, памятью и воображеніемъ. Провѣряя выводъ, оно моясегъ сказать только, что онъ вѣренъ лишь, какъ итогъ изъ извѣстнаго числа данныхъ, но вѣренъ ли онъ абсолютно? И здѣсь въ области мысли мы встрѣ- чаемся съ аналогичными явленіемъ. Какъ мы не знаемъ абсолютной природы, а знаемъ предметы природы только въ ихъ главныхъ, внѣшнихъ, измѣ- шиоіцихся признакахъ и, по мѣрѣ опыта и наблю- денія, постепенно мѣняемъ свои нредставленія, такъ и въ области мысли, гдѣ мы считаемъ себя, повидимому, хозяевами, мы ни на одну минуту-не останавливаемся на извѣстныхъ выводахъ, кото- рые могли бы принять за особенно вѣрные. Опыта постоянно подсовываетъ намъ новые факты, на основаніи которыхъ мы должны перестраивать свои нонятія. Очень немногія нонятія^ имѣютъ характеръ не- измѣняемости и могутъ быть признаны за абсолют- ный истины. Сюда принадлежать истины матема- тическія. Мы совершенно овладѣли понятіями ма- тематическими тѣми отношеніями, которыя выра- жаются алгебраическими формулами и геометри- ческими фигурами. Математика — единственная область вѣдѣнія, въ которой нѣтъ ничего, что бы не пмѣло полной необходимости. Возьмите любую геометрическую фигуру — треугольникъ, квад- рата, кругъ; возьмите любое математическое тѣ- ло — шаръ, цилиндръ, призму; возьмите любую алгебраическую формулу, — малѣйшее измѣненіе