Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

ряющнхся рефлективным дѣйствій, устанавлива- ющихся въ привычки. Самая память естьпривычка. Она показала, что принципы, руководящіе на- іпимъ поведеніемъ, суть тоже только привычки — наклонности, которыя создаются и укрѣпляются въ насъ нзвѣстными навыками. Она показала,что наши нравственный качества — лѣность, трусость, жестокосердіе, нассивность, безучастіе, даже пьян- ство и страстькъ карточной пгрѣ — передаются намъ въ видѣ задатковъ по наслѣдству отъ родителей. Но если задатки всего хорошаго и дурного мы получаемъ въ готовомъ видѣ, въ унаслѣдованномъ нами отъ родителей нервномъ аппаратѣ; если въ ' этомъ — слово науки, — то мы знаемъ и другое ея слово: мы знаемъ, что и всѣ хорошія качества можно поселить въ людяхъ хорошими привычками, и что ими можно противодѣйствовать вредному на- слѣдію. Мы знаемъ, что народный характеръ фор- мируется изъ характеровъ отдѣльныхъ единицъ, и что личность есть именно та основная соціальная единица,та исходная точка, отъ хорошпхъ гірп- вычекъ которой зависятъ весь уровень и строй об- щественной порядочности. Чѣмъ дальше, тѣмъ ярче и яснѣе выступаетъ историческое значеніе пра- вильно формирующей личности, и тѣмъ больше входятъ въ общественное сознаніе ея правана са- мостоятельное, свободное развитіе въ направленіп выгодныхъ общественныхъ прпвычекъ, правда, ожидающія только юридическаго своего прпзнанія. Весь общественный прогрессъ и вся личная куль- тура идутъ въ этомъ направлении Бездѣятельность. Бездѣятельность и порождаемый ею ощущенія, несмотря на кажущуюся ихъ неяркость, принадле- жатъ къ наиболѣе томящими, чувствамъ. Ничто не гнететътакъ людей, какъ скука, тоска, апатія, сплинъ горе и отчаяніе. Если хотите понять силу душевнаго страданія отъ недостатка дѣятельности, припомните сплинъ. Мы, вѣчно веселящіеся людп, убпваемъ свое время, создавая себѣ суррогаты дѣятельности. Но когда никакіе суррогаты не удовлетворяют; когда для насъ не существуетъ больше развлеченій, — чув- ство бездѣятельности нанрягается до того, что ка- жется легче убить себя, чѣмъ мучиться жизнью. Послѣдствія бездѣятельности не чувствуются нами такъ замѣтно, какъ болѣе острыя и яркія чув- ства, — гнѣвъ, радость, страхъ, — только потому, что у насъ постоянно подъ рукаші неистощимый запасъвсякихъ развлеченій, на которыя уходите наши силы. Скука есть слѣдствіе однообразія представленій, которыя, повторяясь долго и часто, не даютъ ду- шѣ никакого новаго матеріала. Скука есть пусто- та души. Но обратно, по мѣрѣ накопленія мате- ріала для душевной дѣятельности, увеличивается и сила дѣятельности, — чѣмъ больше душа полу- чаетъ, тѣмъ больше она требуетъ. Поэтому чело- вѣку развитому требуется для душевной жизни СОЧИНЕНІЯ Н. В. ШЕЛГУНОВА Т. I. гораздо болыній матеріалъ. Образованный чело- вѣкъ даже трудно понимаете, какъ человѣкъ де- ревни или уѣзднаго города можетъ находить раз- влеченія въ окружающей его жизни. Тоска и горе есть вторая степень чувства без- дѣятельности. Когда человѣческая душа привыкла уже къ болѣе широкой дѣятельности, и эта дѣя- тельность почему нибудь прекращается, то чело- вѣкъ впадаете въ тупое, гнетущее душевное со- стоите, называемое тоской. Горе создается тоже бездѣятельностыо, но, въ противоположность то- скѣ, оно причиняете страданіе острое. Когда мы горюемъ, въ нашей памяти возникаете образъ или предмета, котораго мы лишились, и наше страда- ніе выражается плачемъ, рыданіемъ, рѣзкими тѣ- лодвиженіями. При тоскѣ нѣтъ этихъ внѣшнпхъ признаков!, страданія; при тоскѣ мы даже не ду- маемъ о томъ, чего лишились, и ощущаемъ сер- дечное ущемленіе, упадокъ снлъ и сосредоточен- ную душевную боль. Но, горюя и тоскуя, мы въ глубинѣ души какъ бы носимъ еще живительное чувство надежды, не позволяющей наінимъ силамъ упасть окончательно. Когда же потеря такъвели- ка, что вмѣстѣ съ нею прекращается всякая воз- можность дальнѣйшей нравственной жизни, душой овладѣваетъ отчаяніе. Человѣкъ отчаивается, когда онъ хотѣлъ бы найти дѣятельность для души, но передъ нпмъ сто- ите, одно голое воспоминаніе о томъ, чего онъ ли- шился окончательно. Чувство это принадлежите къ числу самыхъ обыкновенныхъ, хотя мы на него рѣдко обращаем!,вниманіе. Случалось ли вамъ ви- дѣть, какъ старуха-мать идетъ за гробомъ своего едпнственнагосына, въ которомъ соединялись всѣ ея надезкды, всѣ ея радости? Всѣ вереницы ея представлений, желаній, надеждъ были соединены въ немъ; вся душа ея была заполнена только этнмъ, для нея единственным!,,дорогимъ человѣ- комъ — и вотъ трупъ его опуекаютъ въ могилу, и она, старая, остается одинокой среди чуждаго для нея міра! Поздно ей начинать жизнь свою снова, ей не создать уже новаго міра души, и состояніе ея можно сравнить только съ состояніемъ преступника, котораго везутъ на неизбежную казнь. Въ горѣ матери чувство отчаянія выразкается только повседневнѣе; но оно можете имѣть и дру- гая формы. И фапатикъ, отдавшійся какой - нн- будь идеѣ, и могущественный правитель, преслѣ- довавшій осуществленіе какого-нибудь принципа, который онъ счпталъ непогрѣшпмымъ, могутъ впасть въ отчаяніе, если пмъ приходится убѣднться, что все стремленіе ихъ жизни было ошибкой. Исто- рія представляете факты дазке самоубійства пра- вителей, которымъ приходилось разочаровываться въ ихъ спстемѣ. Нравственное душевное стра- даніе Наполеона на о. св. Елены можно сравнить развѣ только съ самой страшной, мучительной и беззкалостной пыткой. Не позкелалн бы мы никому также быть на мѣстѣ Наполеона Ш-го послѣ Се- дана. Только молодость переносителегко подоб- ное душевное состояніе, или, по крайней мѣрѣ, она лучше отъ него застрахована. Причина въ томъ, 24