Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

663 СТАТЬИ ООЩЕСТВЕННО - ПЕДАГОГ II ЧЕСКІЯ. 664 же, чѣмъ онъ пользовался до спхъ ігоръ. Ребенокъ прпвыкъ всякое двпженіе, всякое ощущеніе превра- щать пт. извѣстный активный рефлексъ. Замѣтивъ эту послѣдовательность и научившись согласовать свои двпженія съ выраженіемъ голосового органа, от. говорить: «я хочу», и этому «я хочу» оиъ прида- ет. смыслъ чегото независимаго, рѣшающаго, по- вел итѳльнаго , что онъ связываетъ со своимъ я, съ внутренним!, міромъ своей души. Въ дѣтскомъ «я хочу» выражается маленькое самодурческое я ре- бенка, не желагощаго признать надъ собою ника- кого другого закона, никакого посторонняго вмѣ- шательства и внѣшняго давленія. Въ этомъ безсознательномъ стремленін спасти свое неясное, смутное я ребенокъ собственно охра- няетъ свое органическое, физіологическое право выражать внѣшнимъ рефлексомъ воспринятыя его душою впечатлѣнія и внутренніе душевные про- цессы. Ребенокъ привыкъ уже жить свободно, не подчиняясь никакимъ постороннимъ давленіямъ, разрывающнмъ цѣпь его представленій. Оберегая свое «я хочу», ребенокъ собственно ревниво охра- няетъ цѣлость своей души, не допуская вмѣша- тельства въ ея жизнь того, чего еще въ ней иѣтъ. Въ этой узости и заключается дѣтская воля. Наблюдайте дѣтей, н вы на каждомъ шагу замѣ- тите, какъ крѣпнетъ въ нихъ ошибочное предста- вленіе о роли пхъ свободнаго я, какъ этпмъ путемъ они легко переходить къ прпвычкѣ выдѣлять себя пзъ другихъ людей и своимъ «я хочу» вытѣснять всякое чужое «хочу». Ребенокъ слншкомъ глупъ, чтобы понимать свои собственные процессы и чтобы умѣть заглядывать въ глубь своей души. Его вну- тренняя жизнь кажется ему очень простою, или, вѣрнѣе, она ему не кажется ничѣмъ именно потому, что она — непрерывный рядъ безсознательныхъ реф- лексовъ.. Если ребенокъ почувствовалъ голодъ, онъ говорит,: «я хочу ѣсть», идеть сейчасъ же къ шкафу, отворяетъ его, беретъ кусокъ хлѣба и ѣстъ. Не правда ли, это очень просто? Если на улицѣ мальчили пускают, змѣя, ребенокъ говорить: «я хочу», беретъ свой змѣй, идетъ на улицу и за- пускает, его подъ облака. Если его товарищи идутъ гулять, купаться, собираются кататься на лодкѣ или верхомъ, или играть въ мячъ, или бить кого нибудь, онъ говорить: «я хочу», и пдетъ играть, гулять, кататься п бить. Ребенку все это кажется необыкновенно просто, онъ смотритъ, видитъ, за- тѣмъ захочешь и дѣлаетъ. Онъ всегда дѣлаетъ то, что онъх очетъ, онъ — говорить: «я хочу лечь», и ложится, «я хочу идти», и идетъ, «я хочу поднять руку», и поднимает,. За этой кажущейся простотой для ребенка скрыты тѣ многослолсные пружины и процессы, которыми воспринятое имъ внѣшнее впе- чатайте перешло въ его короткое, непосредствен- ное «я хочу». Механизма душевнаго процесса для ребенка совершенно не существует,, — онъ живет, какъ бы внѣ его, онъ только хочешь и дѣлаетъ. Недавно мнѣ случилось говорить съ однимъ трн- надцатилѣтнимъ мальчнкомъ объ игрѣ одной актрисы. Мальчикъ относился чрезвычайно порицательно къ ея нсполненію п необыкновенно ревниво отстан- валъ свое мнѣніе. «Я не знаю почему, но мнѣ ея игра не, нравится и никакими доказательствами ты меня не убѣдишь», говорюсь онъ мнѣ. — «У меня свое мнѣніе, — я не хочу повторять чужого и не хочу быть ничъимъ хвостомъ ». Ребенокъ этотъ всегда не- обыкновенно настойчиво отстаивает, свое «я хочу», п стоить громаднаго труда убѣдить его принять дру- гое мнѣніе. Порицая, напримѣръ, игру непонравнв- шейся ему актрисы, онъ впадаетъ въ протпворѣчія, напрягает свой мозгъ, чтобы найти доказательства въ свою пользу, кидается въ софистику, въ пска- зкеніе фактовъ и необыкновенно туго н съ сильной борьбой уступает. Въ чнслѣ возраженій я ему го- ворю: «чтобы судить, нужно пмѣть данныя, такъ?» — «Такт, ѵ — отвѣчаетъ онъ. — «Ты судишь пзъ какихъ данныхъ?» — <У меня данныхъ никакихъ нѣтъ, но я чувствую, что она играетъ не такъ. Въ роли сказано, что она должна быть засгѣнчнвая, скром- ная и трусливая дѣвушка, а развѣ она была та- кая?» — «Хорошо, — отвѣчаюяему, — нонграЖ. тебѣ понравилась?» — »Да», отвѣчаетъ ребенокъ. — «А игра мамы?» — «Да». — <Но вѣдь и онѣ были не тѣмъ, чѣмъ должны были быть по мысли автора. Ты говоришь, что судишь посвоему, но если ты ссы- лаешься на автора, значит, повторяешь его слова. Ты не хочешь быть ничьпмъ хвостомъ, а развѣ ты не хвост, когда ты не дѣлаешь того, что дѣлаютъ семиклассники и взрослые, но дѣлаеінь то, что дѣ- лаютъ твой другъ и авторитет, Митя? Ты только вмѣсто одного хвоста идешь за другймъ и всегда тянешься за какимъ нибудь хвостомъ...» Разговоръ этотъ не особенно важенъ по своему содержанію, но онъ важенъ по своей общей сущ- ности. Всѣ дѣти болѣе пли менѣе похожи на этого мальчика: они всѣ одинаково безсознательно и всѣ одинаково ревниво отстаивают, свое нежеланіе быть чьимъ нибудь хвостомъ. Въ сущности, не быть ни- чьимъ хвостомъ значит для нихъ отстоять свою свободную волю и дѣйствовать безъ насильствея- наго разрыва своихъ представленій. Ребенокъ со- вершенно правъ, когда говорить: <я не знаю почему, но я такъ хочу», и онъ дѣнствительно не знаетъ почему; но онъ уже многое видѣлъ, многое думалъ, многое понимает, и это многое сложилось въ немъ въ несознающую себя непосредственность, въ из- вѣстный, хотя и не особенно богатый, но всетаки довольно округленный комплексъ души, и эту-то свою душу онъ охраняетъ и оберегает, от, всякаго посторонняго наеплія. Въ сущности онъ не протпвъ того, чтобы быть чьимъ нибудь «хвостомъ», но онъ хочет быть хвостомъ своихъ собственныхъ жела- ній и хотѣній, не умѣя понять только , что его хо- тѣнія — точно такойже несвободный результат,, какъ я всякое другое поведеніе другого человѣка. Этотъ прпмѣръ важенъ еще и въ другомъ отно- шеніи. Мы имѣли здѣсь дѣло съ ребенкомъ, не со- знавшпмъ своихъ душевныхъ процессовъ, не умѣв- шимъ понять въ ихъ кажущейся простотѣ необык- новенной многосложности и зависимости. Ребенок ъ не знаетъ, что вся его жизнь есть непрерывны и рядъ чередующихся рефлексовъ, что все его дѣт - ское міровоззрѣніе есть неизбѣжная сѣть неустра-