Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

LXIII LX1V градъ и яблоко съ грушей, отдалъ пхъ нядѣ и говорить: «Няня, папа прислалъ мнѣ бомбошки, — возьми п спрянь; я съѣмъ ихъ посдѣ обѣда». Вмѣстѣ съ бомбошками Миша нашелъ п письмо; папа ему пишетъ: «Милаша Миша, если ты захочешь гостинца, то, ло- асась спать, вели своимъ сапогамъ идти ко мнѣ, и я тебѣ пришлю».- Сказка этимъ окан- чивается, а затѣмъ слѣдуетъ приписка къ женѣ: «А ты точно вложи чего нибудь въ сапоги отъ меня». Я привелъ эту сказку не ради какихъ ни- будь ея достоинствъ, — она вѣдь и писалась не съ претѳнзіей на всеобщее оглашеніе, а только для того, чтобы трехлѣтній маль- чикъ улыбнулся, слушая ее изъ устъ ма- тери, да нашелъ бы у себя въ сапогахъ го- стинцы. Но это-то и интересно, особенно если вспомнить, что НІелгуновъ при этомъ не отъ избытка личнаго счастія удѣлялъ ма- люткѣ веселую минуту, а находился, напро- тивъ, въ чрезвычайно тяжелыхъ условіяхъ. Еще большею нѣжностью и вниматель- ностью Шелгунова пользовался его второй сынъ Николай. И немудрено: первые годы своей жизни, чуть не съ самаго рожденія, онъ находился на исключительно личномъ по- печѳніи Николая Васильевича, хотя впослѣд- ствіи имъ не часто приходилось быть вмѣ- стѣ. Давнишняя и близкая знакомая Шел- гунова, О. Н. Попова, живущая по лѣтамъ въ томъ самомъ селѣ Воробьевѣ, Смолен- ской губ., гдѣ жилъ и Шелгуновъ передъ послѣднимъ своимъ пріѣздомъ въ Петер- бургъ, пишетъ мнѣ сдѣдующее, между про- чимъ: «Ушла съ головой въ чтеніе бумагъ, оставшихся послѣ Николая Васильевича. Письма его къ Колѣ — это цѣлое море нѣж- ныхъ чувствъ, чувствъ матери и отца, цѣ- лая программа поведенія. Вновь пережива- ваешь съ нимъ его терзанія послѣднихъ го- довъ и, кажется, любишь, уважаешь и уди- вляешься ему больше еще, чѣмъ при жиз- ни... Трогательна тетрадь, въ которую вне- сена исторія развитія Коли-ребенка». Я могу себѣ представить, какова эта тетрадь, потому что и у меня есть подъ руками кол- лекція писемъ Шелгунова къ женѣ, въ ко- торыхъ дается отчетъ чуть не въ каждомъ шагѣ ребенка, н затѣмъ писемъ къ этому самому сыну, писанныхъ въ разное время. Шелгуновъ не ограничивали, однако, своі- ихъ симпатій къ дѣтскому міру кругомъ своей семьи. Его письма 1863 — 64 гг. къ жѳнѣ содержать въ себѣ много плановъ раз- ныхъ изданій для дѣтей. Онъ самъ собирал- ся писать сказки для дѣтей, имѣя при этомъ въ виду построить ихъ на основѣ русскихъ народныхъ сказокъ. Привести этотъ планъ въ исполненіе ему не удалось, вслѣдствіѳ сложныхъ и смутныхъ обстоятельствъ его' жизни. Но плодомъ его интереса къ педаго- гическими вопросами и личныхъ его наблю- деній и опытовъ явились впослѣдствіи «Пись- ма о воспитаніи». Затѣмъ, представлѳніе соб- ственно о дѣтяхъ примыкало у Шелгунова къ представленію о грядуіцихъ въ жизнь поко- лѣніяхъ вообще, о нотомствѣ, какъ наслѣд- никѣ нашихъ мыслей, чувствъ и дѣлъ. Чита- тели, конечно, хорошо помнятъ тѣ его «Очер- ки русской жизни», въ которыхъ такъ горячо и убѣдительно трактовался вопросъ объ «отцахъ» и «дѣтяхъ». Сообразно условіямъ времени, вопросъ этотъ поставленъ здѣсь со- всѣмъ не такъ, какъ въ «Больномъ мѣстѣ», «Господахъ Молчалиныхъ»и т.д.у Салтыкова. Надо, можетъ быть, оговориться. Ставя имена Салтыкова и Шелгунова рядомъ, я, разумѣется, ни одной минуты не имѣю въ мысли сравнивать ихъ, какъ таланты. Сад- тыковъ былъ первоклассный писатель съ огромными, совершенно изъ ряда выходя- щими талантомъ; Шелгуновъ — скромный журнальный труженики, хотя и занимавшій одно изъ видныхъ мѣстъ въ рядахъ этихъ тружениковъ. Понятно, однако, что это не мѣшаетъ сопоставлять ихъ съ точки зрѣнія ихъ отношеній къ вещами и идеями. Въ «Больномъ мѣстѣ», въ «Господахъ Молча- линыхъ» изображена, по выраженію самого Салтыкова, «заправская русская драма, на- стоящая, духъ захватывающая». Драма со- стоитъ въ томъ, что «отцы» и «дѣти», не въ фигуральномъ смыслѣ этихъ словъ, а на- стоящіе, кровные отцы и дѣти, притоми связанные между собою узами нѣжной любви, совершенно расходятся въ пониманіи цѣлей и путей жизни. Какъ курица, высидѣвшая утятъ, тревожно бѣгаетъ по берегу и жа- лобно кудахтаетъ, слѣдя за странными и отчаянными, по ея мнѣнію, повѳденіемъ сво- ихъ дѣтищъ, лѣзущихъ въ воду, такъ и «трезвенные» Разумовъ и Молчалинъ мучи- тельно тревожатся за своихъ дѣтей. Сати-