Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

СТАТЬИ ОБЩЕСТНЕННО-ПЕДаГОГИЧЕСКІЯ. 7 3 G датся и ь прямой связи съ направлеяіемъ наишхъ чувствті и мыслей. Нужны особыя обстоятельства, нужны скверныя привычки молодости, чтобы чело- вѣкъ, встуццвшій въ сферу широкихъ обществен- ныхъ ннтересовъ, велъ бы позорную частную яшзнь. Возьмите такъ называемыхъ великихъ людей и великихъ общественныхъ дѣятелей; возьмите даже люден среднихъ способностей, кіікъ теиерешніе прусскіе н французскіе государственные дѣятели. Они не потому не иогутъ быть ни трактирными ге- роями, нп театралами, что они нравственны, а они потому нравственны, что всѣ ихъ душевный силы поглощены другимъ дѣломъ, п что ни въ пхъ чув- ствахъ, ни вь пхъ мысляхъ не могутъ быть ассо- ціаціп тѣхъ мелкпхъ представленій, который ве- дуть къ позорящему поведенію. Ѳемистоклу могли не давать покоя побѣды Миль- тіада, но развѣ побѣды Наполеона I могли бы от- нять оть насъ съ вамп хотя одну минуту сна? За- разительность нримѣра возможна только тогда, когда есть возможность ему слѣдовать. Мы тоже знаемъ силу примѣра п знаемъ все его воспитатель- ное значеніе, но мы не станемъ укорять васъ ни Ѳемпсгокломъ, ни Мильтіадомъ, ни Наполеономъ I и даже не поставимъ вамъ въ вину ваше ничтож- ное поведеніе, потому что мы знаемъ, подъ давле- ніемъ какихъ обстоятельствъ сформировалась ваша душа. Въ эпоху Наполеона I нримѣры широкораз- вигаго національнаго чувства заражали людей, какъ повальная болѣзнь, и одинъ примѣръ увле- калъ десятки подражателей; но въ эпохи иныхъ примѣровъ являются и иные подражатели. Когда для человѣческихъ способностей открыто лишь оби- ходное прнложеніе, смѣшно, какъ Смайльсь, гово- рить о Ѳемистоклахъ и Мильтіадахъ. И при всемъ томъ товариществумы отдаемъ вос- питательное преимущество передъ семьей. Семья — основная ячейка общества, — пзъ нея оно выходитъ, и въ ней оно отражается. Слѣдовательно, семья, въ ея общемъ смыслѣ, связанная органическисъ общесгвомъ, не можетъ быть выше его и въ общемъ хорѣ не смѣетъ тянуть фальшивой ноты. Если въ какой формѣ и можетъ явпться поправка ошибоч- наго п невѣрнаго воспитательнаго вліянія семьи, то только въ той личной формѣ, которую изобра жаютъ собою отдѣльный примѣръ и товарищескій кружокъ. Если кружокъ пыіницъ и трактпрныхъ и салонвыхъ героевъ можетъ дать мыслямъ, чув- ствамъ и стремленіямъ ошибочное направленіе, то точно также только кружокъ порядочныхъ, мысля- щихъ, пытливыхъ и честныхъ товарищей можетъ парализовать затупляющее своекорыстное и эгои- стическое вліяніе дурной семьи. Воспитаніе начинается съ колыбели, но вѣдь и порча тоже начинаетсясъ колыбели. Нынче всякая мать повторяетъ, что воспитаніе начинаетсясъ перваго дня рожденія ребенка, но это не больше, какъ красивыя слова, не возведенный въ сознаніе н далеко еще не вошедшія въ обыденную практику воспитанія. Корень воспитательной порчи заклю- чается именно въ томъ чадолюбіп, гранпцъ котб- раго не умѣетъ найти ни одна мать. Мы знаемъ, что границыего найти не легко, но если ужъ при- ходится выбирать между сгопцпзмомь п эиикуре- измомъ, то мы бы отдали предпочтеніе первому. Наши яге матери — напротпвъ: всѣ пхъ тенденціи направленывъ сторону эпикуреизма, изяѣженія, баловства и аристократпзма, создающаго барчатъ и барышень. Значить ли это воспитывать харак- теръ и готовить человѣка для тѣхъ суровыхъ толч- ковъ жизни, оть которыхъ спасаетътолько рѣдкое счастливое исключевіе? Не о развптіи грубыхъ чувствъ говоримъ мы, ибо чувства стоиковъ были шире, глубже, чѣмъ чувства эппкурейцевъ, — но мы говоримъ о томъ «женскомъ» вліяніп, которое вос- пнтываетъ человѣческую душу внѣ всякой силы выносить противодѣйствіе, въ ненрпвычкѣ встрѣ- чать его и въ неумѣньѣ бороться съ препятствіямп, ибо пхъ отъ дѣтской души всегда отстраняли. Ма- теринскоепотворство только изиѣнило форму, но не исчезло, и незамѣтно, іпагъ за іпагомъ, вносить въ дѣтскую душу порчу, разслабляя ее, разслабляя и тѣло. Изъ дѣгей съ самыми благопріятными ду- шевными основами выростаютъ люди, незнающіе мѣры свопхъ силъ, и ничто не благопріятствуетъ этому невѣрному воспитанію такъ, какъ невѣже- ство матерей. Выло время, когда Россія давала суровое спар- танское воспитаніе въ свопхъ закрытыхъ заведе- ніяхъ. Но мы, прошедши эту школу, не отнесемся къ ней съ дурной стороны. Воспитаніе было, дѣй- ствительно, сурово, потому что стремились зака- лить душу и тѣло; въ крайнихъ своихъ проявле- ніяхъ оно бывало даже безпощадно, но оно имѣло на характеръ болѣе благотворное вліяніе, чѣмъ та реакція семейнаго воспптанія, которая создаетъ теперь мелочныхъ себялюбпевъ, съ самой первой молодости глубоко погрязающихъ въ индивидуа- лпзмѣ п выростающихъ «первыми» людьми. ГІрішѣръ: вотъ чадолюбивая мать, нѣжная. страстнаяи безошибочная, — потому что какая же мать ошибается п какая въ своемъ чувствѣ любви не пщетъ единственнаго критерія для своего воспи- тательнаго поведенія? — и тутъ-тоея ошибки. Чтобы правильно смотрѣть на дѣло воспитанія и на свои отношенія къ дѣтямъ, нужно, прежде всего, не лю- бить пхъ страстно. Страстность заставляетъ чадо- любивыхъ матерей подтасовывать факты и уби- ваетъ въ нихъ всякое чувство правдивости. Мы знали неглупыхъ, но страстныхъ матерей, кото- рый переносили на дѣтей тѣ чувства, который пи- тали къ ихъ отцамъ. Ребенокъ отъ перваго мужа — любимый сынъ; ребенокъ отъ второго, нелюбима- го, — нелюбимый. Какъ психологическіе процессы, чувства эти, конечно, понятны, и причины пхъ ясны, но воснитаніе отъ этого ничего не выигрываетъ. Усиленная односторонняя любовь, сконцентриро- вавшая всѣ свои пріятныя воспомпнанія на первомъ ребенкѣ и перенесенная на него, является пменно тѣмъ элементомъ порчи, о которомъ мы говоримъ. Отчего же первенцы и едпнственныя дѣти, а ино- гда и дѣти послѣднія, выходятъ большею частью неправильно воспитанными? Только потому, что лю- бимый ребенокъ — кумпръ матери,и ея любовь на-