Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

LXVII LXVII есть нѣчто открытое, громогласное, нѣчто такое, къ чему всякій Ѳома можетъ еъ пол- нымъ удобствомъ приложить свои персты. Казалось бы, эта очевидность и громоглас- ность должны хотя отчасти парализовать возникновеніе и распространеніе фантасти- ческихъ легендъ. А вотъ подите же! Снѣж- ный комъ растетъ, растетъ и превращается наконецъ въ страшную лавину, которую уже ничѣмъ удержать нельзя, и которая не за- думается (на то вѣдь она и лавина, чтобы не задумываться) раздавить человѣка и даже цѣлую группу людей. Между прочимъ, извѣстная часть нашей литературы, та именно, которая совершенно неосновательно приписываетъ себѣ наимено- ваніе «консервативной», часто уличаетъ сво- ихъ противниковъ въ нетерпимости. Юмори- стическіе образчики собственной терпимости господь обвинителей столь многочисленны, столь многообразны и столь переполняютъ ли- тературу въ теченіе многихъ лѣтъ даже до сего дня, что я не считаю нужньшъ рас- пространяться объ этихъ больныхъ головахъ. Но откуда взялись и чѣмъ поддерживаются обвиненія противъ здоровыхъ головъ? Та самая нянька, разставаніе съ которой причинило, по мнѣнію Шелгунова, его ма- люткѣ-сыну столько же горя, сколько Напо- леону I отреченіе отъ престола, пожелала соблюдать за границей постъ, чѣмъ, вѣро- ятно, вызвала какія нибудь насмѣшкй или нареканія. Шелгуновъ иисалъ по этому слу- чаю женѣ: «Ѳеню считаю молодцомъ, что она не отстаетъ отъ обычаевъ и правилъ, которые считаѳтъ хорошими; это не то, что тѣ наши либералишки, которые вчера — крѣ- лостникъ, а сегодня — ярый якобинецъ, вче- ра — революціонеръ, а назавтра — сикофантъ. Эти люди — несчастіе всякой страны, и по- тому, разумѣется, нужно цѣнить такихъ лю- дей, какъ Ѳеня. Пусть соблюдаетъ постъ, — хорошо, но только, чтобы она не слишкомъ отощала,— пожалуй, захвораетъ. Кланяйся ей» . Это мѣсто письма очень характерно не только лично для Шелгунова, но и для всѣхъ представителей литературы приблизительно одного съ нимъ направленія. Согласно этому взгляду, люди искреннихъ убѣжденій, въ чемъ бы эти ихъ убѣжденія ни состояли, заслуживаютъ бережиаго и почтительиаго къ себѣ отношенія. И чѣмъ оиредѣленнѣе, на- стойчивѣе, ярче выражаются эти нскреннія: убѣжденія, тѣмъ лучше. Съ ложными убѣ- жденіями можно и должно бороться, но какъ бы ни была горяча борьба, личности носи- телей убѣжденій остаются почтенными, если, только они въ самомъ дѣлѣ искренни, и если,, само собою разумѣется, убѣжденіе ихъ не- въ томъ состоять, чтобы заставлять мол- чать другихъ. «Живи и жить давай дру- гими», а тамъ уже логика, зианіе и сама жизнь рѣшатъ споръ. Презрѣнны не какія: бы то ни было убѣжденія сами по себѣ, а,, напротивъ, ихъ отсутствіе, ихъ легковѣс- ность, ихъ подмѣнъ лицемѣрными п коры- стными суррогатами. Одно и то же мнѣніе можетъ быть выражено и убѣжденнымъ че- ловѣкомъ, и, какъ презрительно говорить. Шелгуновъ, «либерадишкой», который вче- ра— революціонеръ, а назавтра — сикофанта».. И всегда будетъ разница въ нашихъ отно- шеніяхъ къ этимъ двумъ сортамъ людей, со- всѣмъ независимо отъ самаго содержания выраженнаго ими.мнѣнія ила совершеннаго ими поступка. Каково бы ни было мое лич- ное мнѣніе о постахъ, но Ѳеня, соблюдаю- щая ихъ при самыхъ неудобныхъ условіяхъ, единственно потому, что таково ея убѣ- жденіе, во всякомъ случаѣ, достойна уваже- нія, а человѣкъ, который вздумаетъ по- ститься для того, напримѣръ, чтобы заре- комендовать себя съ выгодной стороны пе- редъ начальствомъ (это бываетъ), никакого уваженія не достоинъ. Лицемѣрный или легковѣсный другъ всегда хуже честнаго врага, — хуже и опаснѣе потому, что въ немъ всегда сидитъ зародышъ предательства, и въ сношеніяхъ съ нимъ, иногда неизбѣядаыхъ, — потому что вѣдь онъ вашъ единомышлен- никъ, по крайней мѣрѣ, сегодня! — всегда нужно дерясать камень за пазухой, что во- все непріятно. Честный врагъ можетъ быть очень грозенъ своими талантами илизнапіями, вообще своими большими силами, направлен- ными, по вашему убѣжденію, въ дурную сто- рону, но онъ не готовить вамъ сюрпризовъ, въ видѣ подлой измѣны плп прѳдательскаго удара пзъ-за угла. Онъ знаетъ цѣну убѣ- жденія, какъ такового, и, стоя на своемъ, умѣетъ увазкать и чуяше. Понятно, что нрав- ствОнно-низменный врагъ, не разбирающін средствъ борьбы, хулсе и лицемѣрнаго или легковѣсиаго друга, и честнаго врага. Ни