Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

741 ПИСЬМА О ВОСПИТАНІП. 742 скромнымъ конторскпмъ добродѣтелямъ, точно вся задача восшітанія заключается въ томъ, чтобы под- готовить приказчиковъ. Мы знаемъ, что всѣми этими качествами отличались великіе люди, что только съ ними можно извлечь изъ времени наибольшую пользу; но оттого-то ваше лицемѣріе еще хуже. Еслибы рутинная практика когданибудь задумы- валась надъ психическими явлевіями, они бы не сказала, что достаточно трудитьея, чтобы быть счастливымъ. Человѣку нуженъ не трудъ, а нужна дѣятельность. Спросите африканскаго раба и ки- тайскаго кули, дѣлаетъ ли ихъ трудъ счастли- выми, а ужъ кто трудится больше ихъ! Въ одномъ только можно согласиться съ обыден- нымъ общественнымъ мнѣніемъ, когда оно утвер- ждаетъ, что величайшей школой для формпрованія характера есть школа затрудненій и практика . жизни. Но и тутъ нужно условиться въ словахъ. Дѣйствигельно, жизнь есть лучшая школа воспи- танія, но едва ли вы будете утверждать, что школа киргизской степи и школа американской жпзнп одинаковы. Характеръ формируется борьбой и чело- вѣкъ создается ирепятствіями, но не всѣ препят- ствія создаютъ силу. Трудъ безъ дѣятельности па- ралпзуетъ развитіе души, а не помосаетъ ея росту; онъ убиваетъ характеръ, а не создаетъ его. Ошибки общественнаго мнѣнія и обыденной вос- питательной практики заключаются именно въ томъ, что словамъ, который они употребляютъ, они непри- даютъ настоящаго исихо.чогическаго смысла. Для обыден ныхъ воспитателей точно не существуетъ ни- какой души, и они серьезно воображаютъ, что ее можно лѣпить во всякія формы. Оттого обществен- ное мнѣніе играетъ словами и понятіями нравствен- нй-го порядка и для каждаго слова бережетъ два лротивоположвыхъ смысла. Но человѣческая душа, действуя по своимъ законамъ, признаетъ за ка- ждымъ словомъ только одпнъ смыслъ. Вотъ почему, несмотря на всѣ усилія обыденной практики, люди получаются совсѣмъ иными, дѣти расходятся съ отцами, и послѣдуюіцпмъ поколѣніямъ приходится исправлять ошибки предыдущихъ. Жизнь, действительно, велпчайшій воспитатель человѣка, но ея воспитаніе бываетъ иногда отри- цательнымъ. Въ тѣ моменты, когда людямъ прихо- дится испытывать на себѣ послѣдствія иредыду- щпхъ ошпбокъ, человѣческое сознаніе, иораніенное днссонансомъ противорѣчащихъ фактовъ, дѣлаетъ пмъ новую провѣрку, подводить имъ новый итогъ и старымъ словамъ даетъ новый смыслъ, возводя ихъ къ новому единству, котораго не могла раз- решить ни семья, ни жизнь, ни школа. Условія солидарности. Общественное мненіе всегда строго относилось къ людямъ, трудъ которыхъ не пвгЬлъ обществен- наго характера. Всякій эксплоататоръ, всякій чело- векъ, пользующійся чужими трудами, вызывалъ грезреніе. Честный и благоррдно-мыслящій чело- векъ никогда не станетъ пользоваться чужнмъ тру- домъ, и свою нравственную независимость онъ вп- НННННВВИНЯИВЛНРЯМ дптъ именно въ томъ, чтобы не одолжаться. Но что значить одолжаться? Это значить — брагь оть дру- гого больше того, что мы ему возвращаемъ. Поня- тіе о личной независимости завпситъ, обыкновенно, отъ строя общества и Ьтъ его соціальныхъ условій. Наше крепостное право было построено на эксплоа- таціп чужого труда, а потому наши попятія того времени о независимости были не такими, какими они теперь становятся. Выло время, когда хлебо- сольство Москвы держало открытые столы для всехъ званыхъ и незваныхъ, и поесть даромъ чужой обедъ не казалось никому оскорбительным^ но теперь вся- каго порядочнаго человека возмутила бы мысль по- есть даромъ или принять участіе въ пирушке и не заплатить своей доли. Къ сожаленію, относительно другихъ формъ экснлоатаціи чулсого труда мы ме- нее щепетильны. Нельзя сказать, чтобы наши воспитатели и роди- тели не старались бы развивать привычки думать въ направленіи пнтересовъ ближняго. Такъ. мы пріучаемъ малолетнпхъ детей делиться лаком- ствами, и наши матери уже очень хорошо знаютъ, что лакомство, которымъ ребепокъ поделился, не должно быть ему возвращено. Но рядомъ съ этимъ мы встречаемъ такую массу мелкпхъ противоре- ча, созданныхъ баловствомъ, что дети незаметно, шагъ за шагомъ, получаютъ эгоистическую при- вычку считать домашнихъ своими рабами. Няня и мать— -первые рабы детей, которымъ не прощаютъ и десятой доли того, что прощается другимъ. Ре- бенокъ легко прощаетъ отказъ постороннему, но не простить его никогда балующей его матери. Въ при- сутствіи балующихъ матерей дети всегда каприз- нее и требовательнее, чемъ безъ нпхъ. Привычка смотреть на свои домъ и на ближнихъ, какъ напредметъ личной эксилоатяціи, вкореняется въ насъ съ первой молодостью. И баловство есть въ сущности воспитаніе ребенка въ эгоцентрпрова- ніп, въ привычке брать все отъ другихъ и пользо- ваться чужнмъ трудомъ. Домъ, семья — всегда наша деревня, то место, где мы даемъ полпейшій про- сторъ своему личному произволу, и где каждый изъ насъ старается заставить за себя работать другого. Если общество поражаетъ своимъ экспдоатирую- щимъ строемъ, если каждый бережетъ свой соб- ственный трудъ и въ то же время либераленъ на счетъ чужихъ труда, времени и средствъ, то при- чину этого нужно искать въ томъ, что семья не roc - пптала детей въ правпльныхъ понятіяхъ о труде. Посмотрите на мелочи семейныхъ отноіпеній, п иы увидите, какъ все оне клонятся къ тому, чтобы воспитывать изъ насъ эксплоататоровъ. Разве ре- бенку говорить кто нибудь когда нибудь о чужомъ труде? Онъ никогда не слышитъ даже этого слова. Онъ десятки разъ измажетъ свои руки и десятки разъ будетъ мыть ихъ, и заставить десятки разъ принести себе воду и десять раз ь вымыть его пач- котню. Дѣти наши знаютъ только лпчныя прихоти и ни одпнъ изъ нпхъ никогда не березкетъ ни своего ни чужого труда. Заучивая понятія о приличіяхъ и благовоспитанности, дети никогда не слышать того, что онп должны беречь другого человека. Но