Сочинения Н.В.Шелгунова. Т.1

СТАТЬИ ИСТОРИЧЕСКІЯ. 4 наривавшпхъ другъ у друга честь наибольшаго униженія. Прихвостничество превратилось, нако- нецъ, в'ь чистое ремесло, и кліенты иеребѣгалп отъ одного вельможи къ другому, служа въ одно время многим'!,. Продавая свой голосъ, они образовали собою покупное избирательное средство. Во время Юлія Цезаря изъ 450.000 жителей Рима 320.000 были пролетаріямп, и изъ нихъ три четверти пи- тались даровымъ хлѣбомъ. Пока чувство своекорыстія не находило еще себѣ достаточной пищи, римская неравноправность не рѣзко бросалась въ глаза. Но вотъ могущество Рима растетъ все больше и больше, военные гра- бежи, громадныя военныя добычи, присвоенный себѣ военачальниками, и чиновничьи грабежи въ нро- винціяхъ собираютъ огромный состоянія въ рукахъ иемиогихъ, и тогда-то эти нелногіе становятся центромъ, около котораго группируются вся сила, богатство и цивилизація рпмско греческаго міра. Роскошь, мотовство и развратъ высшаго слоя до- ходить, наконецъ, до невообразимыхъ и невЬроят- ныхъ размѣровъ: люди обѣдаютъ три, четыре, пять разъ въ день, посвящая остальной досугъ разврату. До какого размѣра доходило обжорство бо- тачей, можно судить по двумъ слѣДующивъ фак- гамъ. Соусъ изъ языковъ ученыхъ птпцъ, не со- ставлявшей особенной рѣдкостп между богачами, стоила, 150.000 руб. Юлій Цезарь далъ разъ ужии.ъ, сгопвшій ему милліоновъ рублен. Развратъ до- шелъ до такой противоестественности, что женщины мѣнялись своими ролями съ мужчинами, а мужчины съ женщинами, жены цезарей превращались въ пу- бличныхъ жешцпнъ, а цезари выходили замужъ; пер- вый должности въ государетвѣ раздавались за пьян- ство и развратъ, который дошелъ, наконецъ, до того, что пмператоръ давалъ государственный награды болѣе утонченнымъ развратникамъ и молодыхъ сла- сголюбцевъ звалъ своими братьями по оружію. II. Но если древняя жизнь упала до такой степени фнзнческаго и нравствеанаго разврата, что въ ней не было ни права, ни правды, и человѣкъ жилъ хуже животнаго, то какая причина идеалпзаціи греко-рпмскаго міра, и иочему никто не идсалпзи- руетъ древняго Египта? Историческое велнчіе греко-римлянъ въ томъ, что они были политическимъ народомъ; ихъ ыіръ могъ погибнуть, но онъ не могъ закостенѣть. Двѣ противоположный силы, два основныхъ фактора ио- литпческаго прогресса постоянно боролись въ этомъ замѣчательвомъ исторпческомъ народѣ, соедпняв- шемъ вь себѣ всю интеллектуальную силу и весь политическін смыслъ тогдашняго человечества. Внутренней и внѣшней борьбой народъ этотъ вы- работалъ рядъ опытовъ и неудачъ, рядъ ошпбокь и заблужденій, рядъ характеровъ, замѣчательныхъ по своему политическому достоинству и по своему поли- тическому униженно. Рядъ положнтельныхъ и отри- цательныхъ пріобрѣтеній, добытыхъ человѣче- ствомъ этимъ путемъ, служить и до сихъ поръ спа- сительнымъ предостереженіемъ для народовъ, стре- мящихся къ политической зрѣлости. Какъ бы ни было сильно юридическое начало греко-римскаго государства, по противоположное ему пачало было не слабѣе. Ріъ самые трудные моменты жпзни оно не давало сломить себя окон- чательно, никогда не исчезало, никогда не глохло. Въ Египтѣ, напримѣръ, мы видимъ народъ, оста- вивши поразительные памятники своего искусства, подавлягоіціе своими, разиѣромъ и непостижимостью средсгвъ, употреблснныхъ для ихъ сооруженія. Но эти памятники прошедшаго величія служатъ вмѣстѣ съ тѣмь и памятниками рабства человѣческаго духа, ничтожества его нравственной энергіи и отсут- ствія чувства нравственнаго самосохранения. Егп- петскій парь не былъ для народа существомъ смерт- нымъ: онъ былъ само солнце, действительное солн- це. Ни одинъ подданный не смѣлъ приблизиться къ фараону, не повергшись во прахъ. И всемогу- щій фараонъ былъ воленъ надъ жизнью, смертью, надъ собственностью, надъ семьею, надъ всѣмъ до- момъ каждаго своего нодданнаго. Во всю много- вѣковую исгорію Египта ни одному египтянину не пришла ни разу мысль усомниться въ непогрѣшп- мостп государственнаго принципа и поднять голосъ на защиту свопхъ человѣческихъ правъ и своего личнаго достоинства. Поэтому всѣ памятники египетскаго искусства, всѣ грандіозныя развалины Мемфиса и Ѳивъ, если- бы эти города могли быть и еще роскошнѣе, чѣмъ они были, для насъ не больше, какъ могильные па- мятники надъ прахомъ народа, не оставившаго намъ никакого иолитическаго наслѣдства, никакой положительной полезной мысли, никакого руко- водящего идеала, никакихъ стремленій, который бы стоило продолжать. Еслибьг Египетъ и вовсе не существовалъ, то послѣдующая европейская исторія ничего бы не проиграла, ибо изъ Египта могла идти только идея рабства, а не идея сво- боды, не прогрессивная спла самопознающаго духа, творящаго общественный прогрессъ. Вотъ почему можно относиться съ рѣзкимъ порпцаніемъ къ со- ціальнымъ учрежденіямъ греко-римскаго міра, про- никаться негодованіемъ къ его злодѣйствамъ, но въ то же время нельзя не проникаться и чув- ствомъ неудсржпмаго восторга и гордосгп, нельзя не чувствовать ободряющей свѣжести и крѣпнущеи энергіп, когда въ той нее мрачной псторіи и въ неирочной, неудавшейся гражданственности нахо- дишь непрерывный рядъ фактовъ, иыказывающихъ благородную сторону стреііленій человѣчества, его неудержимый порывъ къ свободѣ, къ возстааовленію попираемыхъ правъ и угнетаемаго человѣческаго достоинства. Даже римскіе рабы, заклейменные ка- ленымь желѣзомъ, закованные въ цѣпп и доведенные до состоянія скотовъ, оказывались нравственнѣе и свободаѣе египтянъ, какъ это показалъ Спартакъ. III. Древнее классическое государство стягивало все къ одному началу, къ одной пдеѣ— къ поглощенію