Кризис русской школы

было бы, чтобы сильный новою поддержкой Думы министръ рѣшительно сказалъ коллегѣ, вѣдающему «внутреннія дѣла»: «Руки прочь: политика — политикою, школа — школой», и шко- ла, освобожденная отъ посягателъствъ лидъ, стремящихся обра- тить ее въ instrumentum regni, отвѣтила бы на это расцвѣтомъ. Теперь же, — какъ посмотришь, — на что ушли эти дорогіе два съ половиной года? На то, чтобы снова, подъ флагомъ изгнанія политики, сдѣлать всю школу полицейскими царствомъ, на то, чтобы снова въ школѣ даже вопросъ о твердомъ знакѣ въ концѣ словъ могъ получать политическую окраску, на то, чтобы снова дѣятели школы смотрѣли какъ на злыхъ своихъ враговъ на непосредственное свое начальство, на то, чтобы ихъ энергія снова тратилась на изысканіе способовъ обхода обветшавшихъ статей закона и свѣже - ретроградпыхъ административиыхъ предписаній, — словомъ на то, чтобы какъ можно дальше подви- нуть школу назадъ, къ тому, какой она была въ тѣ времена, когда г. Шварцъ былъ молодъ. Но если люди только старѣютъ, то страны, бываетъ, также молодѣютъ, и обновленная Россія проведетъ принципъ отдѣ- ленія политики отъ школы не по рецепту г. Шварца, а по тому, который восторжествовали въ Европѣ. Вѣдь даже въ Пруссіи, — въ авторитетной Пруссіи Бисмарка и Вильгель- ма II, — общество бьетъ правитель ственныхъ агентовъ по рукамъ при всякомъ ихъ поползновеніи стѣснить свободу преподаванія въ высшей школѣ, и съ краскою стыда въ лицѣ, со скрежетомъ зубовными, оно сейчасъ вспоминаетъ о временахъ, когда пра- вительство изъ-за политики отстранило Вирхова отъ универ- ситетскаго преподаванія, — о временахъ, которыя не случайно совпадаютъ съ эпохой экономическаго убожества и глубокаго политическаго униженія государства. Таки будетъ и Россія вспоминать объ административныхъ подвигахъ, которые мы вы- нуждены заносить на столбцы лѣтописи русскаго образованія. Историки, быть можетъ, сопоетавитъ «невозможность» для г. Шварца видѣть А. А. Кизеветтера профессоромъ въ москов- скоми университетѣ си тѣмъ запрооомъ, который пытались-было внести въ Государственную Думу г. Пуришкевичъ и его еди- номышленники, и, сопоставивъ, безъ труда пойметъ, въ чемъ