Кризис русской школы

— 96 — ности создана была Наполеономъ I и возрождается его пле- мянникомъ Jlyn Наполеономъ. Много народа поплатилось сво-г бодою и жизнью за несогласіе съ этой политической догмой, пока Седанъ не превратили сразу ея носителя въ «жалкаго авантюриста». Прошло нѣсколько мѣсяцевъ, и тотъ же Тьеръ снова на улицахъ Парижа старается нзъ крови сдѣлать цементъ для укрѣпленія «расшатаннаго общественнаго зданія», съ тѣмъ, чтобы быстро уступить мѣсто охранителями еще болѣе се- рьезнаго клерикально-реакціоннаго толка, образовавшими «пра- вительство нравственнаго порядка». Но будетъ. Благо францу- зами, что для нихъ все это давно уже стало легендарными. Благо французами, что для нихъ періоды торжества реакціи въ прошломъ столѣтіи являются какой-то фантасмагоріей и что страна теперь почти отказывается понимать, какъ нѣкогда такіе дѣятели науки, какъ Вильменъ и В. Кузенъ, какъ Мишле и Кине, какъ Бартелеми Сентъ-Илеръ и Ренанъ, и ряди другихи должны были прекращать преподаваяіе въ высшей школѣ изъ-за стремленія правительства «вывести политику изъ школы». Совсѣмъ это не дѣло, — писали тогда же столь компетентный наблюдатель, какъ славный математики и статистики и въ то же время попечитель учебнаго округа М. Курно. «Истинныя причины политическаго возбужденія и успокоенія вовсе не въ курсахъ университетскихъ лекцій. Если же политика туда и проникаетъ, то потому, что она проникаетъ всюду, и отставкой нѣсколъкихъ професооровъ ея движеяія не остановишь». Выс- шей же школѣ,— доказывали Курно, — этими наносится ударъ поди самый корень, таки какъ ее начинаютъ обѣгать наиболѣе живые и талантливые люди; и этотъ слуга правительства на- стойчиво рекомендовали ему возстановить отнятую послѣ пе- реворота несмѣняемость профессоровъ, чтобы каѳедры имѣли достойныхъ замѣстителей. Исторія однако, какъ извѣстно, учитъ всѣхъ, за исключеніемъ тѣхъ, кому особенно слѣдовало бы цѣнить ея уроки, — за исключеніемъ политиковъ, добравшихся до обладанія властью.