Кризис русской школы

другихъ областяхъ жизни далъ результаты только высокаго національнаго значенія. Въ области же высшей школы,— въ области созиданія и распространенія науки, — ему обязанъ великой услугой весь культурный міръ. Пусть Лейпцигъ гор- дится древностью своей высшей ученой школы, но послѣ со- здания берлинскаго университета и лейпцигскій, и всѣ другіе германскіе университеты должны были пересоздаться по образу и по подобію этого дѣтища идеалистичёскихъ стремленій Гум- больдта, Шлейермахера іі Фихте. А, какъ извѣстно, въ течеиіе XIX вѣка нѣмецкіе университеты стали нормой для уннвер- ситетовъ всего цивилизованнаго міра. То, что для насъ явля- ется существеннѣйшпми признаками въ понятіи «университетъ», то вовсе не всегда въ него входило. Нѣтъ, это впервые вложено было въ него эпохой, подобный которымъ всякій «практический политикъ» склоненъ и нынѣ обвинять въ «без- смысленныхъ мечтаніяхъ». А университеты, какъ они были раньше, мы бы никогда не согласились признать за истинные университеты. Исторія дѣйствительно мало знаетъ учрежденій, которыя на протяжении своего существованья, сохранивъ въ такой сте- пени сходство внѣшней формы, такъ измѣняли бы внутренний свой смыслъ, какъ измѣнили его европейские университеты. Что царствовало въ средневѣковыхъ университетахъ? Вѣра. Ихъ создали, правда, разумъ, но разумъ, самъ себя смиренно подчинявшій вѣрѣ. Мы — раціоналисты, — съ гордостью говорили средневѣковые профессора, но «раціоиалистически» при этомъ прибавляли: Ratio autem fidei est omnem rationem humanam lidei postponere (смыслъ же вѣры состоитъ въ томъ, чтобы всякій человѣческій смыслъ подчинять вѣрѣ). «Разъ мать моя и столпъ истины, каѳолическая, апостолическая римская цер- ковь приняла или впослѣдствіи приметъ какое-либо положеніе, то, чтобы не впасть въ противорѣчіе съ нимъ, я готовъ безусловно, какъ бы тому ни противился весь мой разумъ, прочь бросить не только всѣ умозаключенія, которыя у меня есть или могутъ оказаться, но и самую голову, гдѣ они родятся», такъ писалъ въ своей студенческой тетради еще въ концѣ XVI вѣка знаменитый Francois de Sales; и обѣтъ