Кризис русской школы

днна, право или богословіе, подъ одной кровлей? Почему вмѣсто средневѣковыхъ фйкультетовъ не учредить просто рядъ отдѣльныхъ снеціальныхъ школъ для прпготовленія пасторовъ, медиковъ, юристовъ, учителей и т. п.? Это — дорога, па которую во время революдіи стало выходить и вышло окончательно при Наполеоиѣ I французское высшее образованіе. Это дорога, па которую имѣла шансы сбиться и Германія. И если оы это произошло, кто знаетъ, насколько бы наши вѣкъ теперь ниже стоялъ но общему развитію науки. Французскій опытъ ясно показали всѣ отрицательный стороны такого съ виду практпчнаго и цѣлесообразнаго устройства. Но въ поколѣиіи гермаискихъ ученыхъ, выступившихъ на университетскую арену въ концѣ XVIII и въ началѣ XIX вѣка, на почвѣ общаго міросозерцанія этой эпохи, сложился новый идеалъ того, чѣмъ должно быть высшее образованіе и чѣмъ должны быть носители его, — университеты. Исторический аггре- гатъ наукъ въ университетахъ не долженъ разрушаться. Нѣтъ, университеты должны только подняться до философскаго ура- зумѣнія органической связи всѣхъ наукъ, какъ частей одного великаго цѣлаго, и внутреннее соотношеиіе различиыхъ обла- стей человѣческаго вѣдѣнія должно быть ясно всякому питомцу университета. Занятія наукой въ университетѣ не могутъ подчиняться никакими внѣшнимъ цѣлямъ, хотя бы то были нужды и пользы общества и государства. Рази человѣкъ, — какъ то гласило кантовское ученіе. — долженъ всегда считаться самоцѣлью, то и въ снисканіи ими высшаго образованія на первомъ мѣстѣ должно стоять собственное его умственное со- вершенство. Занятія наукой не терпятъ никакихъ стѣсненій: пути къ исканію истины не должны вѣдать никакихъ заставъ. А въ пріобщеніи къ наукѣ не можетъ быть и рѣчв о механической ея передачѣ. Науку постигаетъ только тотъ, кто пріучается работать на научной почвѣ. «Всѣ правила, — такъ восклицали со свойственными ему паеосомъ Шеллинги, — которыя можно преподать учащимся, сводятся къ одному: Учись, чтобы самому творить. Только чрезъ эту божественную способность твор- чества человѣкъ является истинными человѣкомъ; иначе они остается не больше какъ хитро устроенной машиной». «Kunst-