Кризис русской школы

«Сперанскій и Строгановъ протішъ сего проекта. За него съ разными исключеніями и дополненіями: Ламберто, Блудовъ, Крузенштернъ и Шторхъ.» Ничто не ново подъ луной, и г. Кассо оказывается лишь блѣдной копіей академика Паррота. Торопимся однако сдѣлать оговорку: въ условіяхъ той эпохи проектъ Паррота имѣлъ совсѣмъ другія оправданія, чѣмъ паровая выводка профессо- ровъ, затѣянная въ наше время г. Кассо. И. Планъ академика Паррота оптомъ сфабриковать но загра- ничнымъ университетамъ нужный Россіи профессорскій со- ставъ, — былъ иайдеиъ черезчуръ прямолинейнымъ даже въ прямолинейное николаевское время. Но основная мысль его, необходимость создать для русскихъ университетовъ преподава- телей нзъ русскихъ, ставшихъ въ научномъ отношеиіи на уровень Европы, — была усвоена радѣтелями университетовъ въ нравительственныхъ сферахъ и стала приводиться въ иснолне- ніе. .Первое выступленіе на каѳедрахъ тѣхъ молодыхъ ученыхъ, которые дсвершили свое научное образованіе за границей, еди- нодушно отмѣчается современниками какъ поворотный пунктъ въ исторіи университетовъ. «Наше студенчество съ 1834 по 1838 г., — пишетъ Ѳ. И. Буслаевъ, — было настоящей эрой, которая отдѣляетъ древиій періодъ исторіи московскаго университета отъ новаго, и, какъ нарочно, это была именно самая середина нашего четырехго- дичнаго курса. По ту сторону этой грани — старое здаиіе уни- верситета, старые профессора съ патріархальными нравами и обычаями и такая же старобытная администрація, доведенная къ концу до самоуправства, а по эту сторону — новое зданіе университета, отмѣченное и на его фронтонѣ 1835 годомъ, цѣлая фаланга новыхъ и молодыхъ профессоровъ, только что воротившихся нзъ-за границы, гдѣ обучались, каждый по своей спеціальности, а одновременно съ ними вмѣстѣ явился и новый, тоже молодой (всего сорока лѣтъ) попечитель московскаго учебнаго округа, граф’ъ Сергѣй Григорьевичи Строгановъ...