Кризис русской школы

— 85 — заться доступенъ какими-нибудь инымъ соображеніямъ, кромѣ оцѣнки ихъ ученыхъ заслуги и качествъ, что черные шары посыпались въ урну Головина какъ мѣтка его политической окраски. И, взволновавшись картиной ущерба, который подобное вторженіе политики въ университета способно причинить наукѣ, министръ торопливо потребовали у совѣта объсненій. Кто же не извинить его, что - они при этомъ на минуту заоылъ законы.'' Рядомъ однако красуется другое сообщеніе. «Министръ не нашелъ возможными утвердить профессоромъ московскаго уни- верситета по каѳедрѣ русской исторіи привата- доцента А. А. Кизеветтера». Почему? Будь Государственная Дума въ сборѣ, министру, вѣроятно, пришлось бы и оффиціально держать отвѣта на этотъ напрашивающийся вопроси. Но и безъ слови министра мотивы его дѣйствій выяснить нетрудно. Дѣйствитель- но. что министерство могло бы имѣть протнвъ А. А. Кизеветтера на каѳедрѣ московскаго университета? Достаточны ли его уче- ныя заслуги? Кто же ихъ не признаетъ! Защита А. А. Кизевет- тероми обѣихъ диссертацій одинаково являлась дѣйствительнымъ праздникомъ науки, на которомъ оффиціальные оппоненты сами спѣшили присоедішить свои голоса къ хору общихъ поздра- вленій. Судьи, достаточно компетентные и для министерства, вынесли рѣшеніе, что А. А. Кизеветтеръ вполнѣ спосооени удерживать знамя русской исторіи на высотѣ, на которую под- няли его въ московскими университетѣ С. М. Соловьевъ и В. О. Ключевскій. Но, можета быть, являясь выдающимся изслѣдователемъ, А. А. Кизеветтеръ лишенъ другого качества, необходимая профессору? Быть можета, они не обладаета даромъ слова? Нѣтъ, въ лѣтописяхъ высшихъ женскихъ кур- совъ въ періодъ, когда они существовали поди названіемъ «Коллективные уроки», записано, какъ распорядительницы би- лись, отыскивая въ Москвѣ залу, способную вмѣстить всѣхъ, кто хотѣлъ бы слушать юнаго лектора, тогда еще лишь рас- правлявшая крылья; съ годами же А. А. Кизеветтеръ успѣлъ подняться еще выше въ ряду избранниковъ, которыми дано приковывать своею рѣчыо вниманіе аудиторіи къ любому под- нятому ими, хотя бы самому трудному и сложному вопросу. Такъ почему же министръ рѣшилъ ставить А. А. Кизеветтеру і