Письма К.Н. Бестужева-Рюмина о смутном времени

димую для объясненія рѣшительпаго образа дѣйствій Нагихъ, ко- торый во всякомъ случаѣ крайній. Теперь я удовлетворенъ. Кажется, что я неясно выразился о ішжегородстмъ видѣніи. Я имѣлъ въ виду только то обстоятельство, что въ Нижнемъ ностъ не держали; стало быть, слухъ о вйдѣніи возникъ потомъ. До сихъ поръ я не знаю, на чемъ основывается Ваше мнѣніе о настроеніи Минина въ пользу Романовыхъ. Руку Филарета я предполагал^ въ послѣдующихъ событіяхъ. Ваше указаніе на Вылузгина наводить на мысль, что съ самаго момента событія 1591 года онъ уже слѣдитъ за дѣломъ. Говорю о Ѳ[еодорѣ] Щикитичѣ] потому, что едва ли онъ не значительнее другихъ братьевъ, хотя Алексапдръ какъ будто считался опасиѣе: съ него начали следственное противъ нихъ дело. Вмешательство въ дело Діонисія весьма возможно, и тогда, конечно, оно- должно было найти значительную поддержку: этймъ объясняется та роль духовенства, которую, кажется, следустъ при- знать. Ваши замечанія о погибшемъ мальчике долщшы успокоить совесть техъ, которые опасаются сомненій въ святости мощен, покоящихся въ Архангелъскомъ соборе. Известна ли Вамъ статья Иконникова: „Кто былъ первый лже-Димитрій?“ (въ „Кіевск. Универс. Известіяхъ “ 1867 года, если не ошибаюсь). Авторъ требуетъ пересмотра всехъ данныхъ и какъ бы склоняется къ тому домыслу, который Вы теперь выражаете. Вы, вероятно, предпошлете Вашему изложенію обзоръ литературы предмета, что было бы очень поучительно. Хорошо было бы при- ложить и сборъ докумеитовъ, касающихся де.іа и служащихъ основою Вашего изложенія. Это избавило бы самое пзложеніе отъ лишнихъ подробностей и сделало бы его убедительнее. Простите, что я снова возвращаюсь къ этому вопросу. II слишкомъ дорожу темъ, чтобы Ваше изслеюваніе принесло всю ту пользу науке, какой отъ него следуетъ ожидать.