Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 247 — довало и пряталось въ своихъ медвѣжьихъ углахъ, но проте- стовать въ той или другой формѣ никому и въ голову не прихо- дило. Раздача государственныхъ крестьянъ въ собственность дворянамъ-номѣщикамъ, не умѣющимъ и не могущимъ от- стаивать собственнаго' достоинства и права, съ цѣлыо сдѣ- лать ихъ отеческими полицмейстерами, т.-е. чѣмъ-то въ родѣ соціальной жандармеріи, принесла пользу власти — съ точки зрѣнія господства неограниченна™ произвола бюрократіи, но зато въ конецъ замутила правосознаніѳ дворянства. Отмѣ- чая неблагопріятныя стороны офиціальной обстановки, слѣ- дуетъ еще въ большей мѣрѣ помнить самое состояніе дво- рянской среды, которая все-таки при извѣстной высотѣ могла и должна была въ значительной степени ослабить отрицательное вліяніе вышеуказанныхъ факторовъ. Характеризуя вкратцѣ эту среду, мы, конечно-, въ первую голову должны обратить вниманіе на крайнее невѣжество, въ которомъ пребывало, за малыми сравнительно исключеніями, все дворянское сосло- віе, его некультурность вообще и общественную неразви- тость въ особенности. Это еостояніѳ дворянства объясняется двумя причинами. Одной изъ нихъ является служилый характеръ дворянства на фонѣ русской государственности, придававшей дворян- ской службѣ специфическую окраску. Въ результатѣ взаимодѣйствія этихъ двухъ факторовъ оказалось, что, по выраженію М. Богоеловскаго, «въ отношеніяхъ дво- рянства къ верховной власти было- много навѣяннаго крѣпоетнымъ правомъ». Привычка действовать по указкѣ правительства и смотрѣть изъ его- рукъ, при отсут- стеіи всякихъ традицій поведенія болѣе высокаго порядка въ прошломъ, какими обладала западно-европейская аристо- кратия феодальнаго происхожденія, — все это породило у насъ въ благородномъ сословіи особый видъ сервилизма, прямое подхалимство, подмѣченное еще людьми XVIII в.^ кн. Щербатовымъ и др. « Жившее же въ деревняхъ дво- рянство, по грубости своей и бѣдности, рѣдко даже бывавшее въ своихъ уѣздныхъ городахъ, съ нуждою наученное читать и писать, не справедливо ли я назвалъ чернью ?— вопроша- ешь Рдинъ изъ современниковъ князя, Винскій. — И сія-то бла- городная черэнь восклицаетъ онъ далѣе,— будучи самая -люд-