Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 281 — Свое отношеніе къ крестьянскому вопросу, достаточно выяснившееся въ законодательныхъ актахъ начала вѣка, правительство лишній разъ подтвердило въ Уложеніи 1649 г. Вся новость этого памятника заключается въ распро- странены! прикрѣпленія на всѣхъ поселянъ «съ племенемъ вмѣстѣ», а также въ отмѣнѣ «урочныхъ лѣтъ» для исковъ о бѣглыхъ. Однако и здѣсь можно обнаружить стремленіе со стороны власти къ сохраненію за прикрѣпленіемъ его государственная характера : иначе съ какой стати было отличать крестьянскую крѣпость отъ крѣпости холопьей, а также признавать за крестьяниномъ нѣкоторыя личныя и имущественный права. Впрочемъ, жизнь опять безпрепят- ственно перешагнула черезъ препятствія, поставленный ей закон омъ, и сдѣлать это ей было тѣмъ болѣе легко, что за- конъ опять страдали существенными недомолвками : такъ, напр., онъ игнорировали крестьянскую собственность, оста- вили безъ нормировки имущественный отношенія крестья- нина къ владѣльцу, даже не опредѣлилъ юридической сущ- ности ихъ взаимныхъ отношеній. Эти недомолвки были всѣ ; приняты землевладѣльцами къ свѣдѣнію и руководству ; не даромъ теперь онъ получили возможность развивать свою хозяйскую власть на формально законной почвѣ. Дѣйствительно, отнынѣ накапливается въ современныхъ свидѣтельствахъ все больше данныхъ, убѣждающихъ въ прѳвращѳнія личности крестьянина въ объектъ частныхъ сдѣлокъ. Если бы онъ не сдѣлался таковыми, конечно, не могла бы укорениться продажа и мѣна крестьянъ безъ зе- мли, а также не вошли бы въ практику жизни ни переводи крестьянъ въ дворовую прислугу, ни произвольное дробленіе крестьянской земли, ни переселеніе крестьянъ изъ одного имѣнія въ другое; не могло бы равными образомъ принять сколько-нибудь широкнхъ размѣровъ вмѣшательство вла- Дѣльца въ частную и семенную жизнь его « подданныхъ » ; наконецъ не могли бы владѣльцы научиться брать съ крестьянъ вмѣсто порядной грамоты «ссудную запись» съ обязательствомъ жить за господиномъ « вѣчно и безвыходно ». Заведя рѣчь объ усвоеніи личности крестьянина типичныхъ чертъ, присущихъ любому объекту частной собственности, остается только замѣтить, что въ концѣ XYII в. болѣе 3 /і