Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 317 — До сихъ поръ шла рѣчь о той эксплуатаціи, которую создало крепостное право по отношенію къ труду большин- ства сельскаго населенія. Она вполнѣ оправдывала ссылку на «ничѣмъ неограниченную помѣщичыо власть», встрѣ- чающуюся въ запискѣ, поданной консервативнымъсановни- комъ либеральнойимператрице съ цѣлыо побудить власть къ вмѣшательству въ взаимный отношенія между помѣщи- ками и ихъ крестьянами. Однако можно даже забыть о> барскомъ произволѣ въ области хозяйственной эксплуатаціи крѣпостного труда, если оставить деревню и уйти съ поля съ тѣмъ, чтобы проникнуть за ограду барской усадьбы, на гоеподскій дворъ, въ самый домъ помѣщика. Здѣоь крѣпостное право' приняло «всѣ атрибуты неограниченной власти человѣка надъ человѣ- комъ», подъ гнетомъ которой влачилъ изо дня въ день свое жалкое существованіе «дворовый» человѣкъ, этотъ истин- ный парій крѣпостной Руси. Дворовые, т.-е. люди, оторванные отъ земли для испол- ненія работъ на господскомъ дворе, а такжедля услуженія въ барскомъ домѣ, составляли въ средѣ крепостного населе- нія довольно значительный классъ. Численность этого класса съ теченіемъ времени только возрастала благодаря стра- сти русскаго дворянства къ многолюдной дворнѣ, страсти, производившей на современниковъ-иностранцевъ печатлѣ- ніе своего рода психологическагокурьеза. Къ той странности, что « у русскаго дворянина въ 5 и 6 разъ болѣе слугъ, чѣмъ у лицъ равнаго съ нимъ положенія въ западной Еврогіѣ», заграничнымъ гостямъ приходилось скоро приглядеться: дѣло въ томъ, что въ богатыхъ домахъ гостиэти сплошь и рядомъ встрѣчали дворню въ 150 — 200 человекъ, а во Дворцахъ такихъ вельможъ, какъ Орловъ, Разумовскій и имъ подобныхъ магнатовъ даже въ 300 — 500 человекъ. Въ неко- торыхъ голицынскихъ именіяхъ дворовые составляли 10% всего крепостного населенія вотчины; у помещиковъ сред- ней руки нередко 7 — 9% ; даже изъ мелкихъ мелкіе помещики держали по нескольку человекъ слугъ и дворо- выхъ работниковъ. Чѣмъ более къ русскому дворянству прививался вкусъ къ европейской роскоши, тймъ многочисленнее и разнооб-